Голливудские триллеры. Детективная трилогия

Брэдбери Рэй Дуглас

Я помог ему снова повесить зеркало на свежую штукатурку.

– Скоро, когда все успокоится, – сказал Мэнни, – мы позовем тебя и Роя обратно и будем строить Марс.

– Только никаких чудовищ.

Мэнни помолчал в нерешительности.

– Поговорим об этом потом.

– Хм.

Я бросил взгляд на кресло.

– Найдешь ему замену?

Мэнни задумался.

– Лучше отращу задницу. Раньше я все откладывал. Думаю, в этом году будет самое то.

– Достаточно большой зад, чтобы оседлать нью-йоркский головной офис?

– Ну, если я приложу мозги в то же место, куда и зад, – конечно. После его ухода у меня грандиозные планы. Не хочешь примериться?

Я долго

рассматривал кресло.

– Нет уж.

– Боишься, что сядешь и больше не встанешь? Все, проваливай. Придешь через четыре недели.

– Когда тебе понадобится новая концовка для «Иисуса и Пилата», или «Христа и Константина», или…

Прежде чем он успел увернуться, я пожал его руку:

– Удачи!

– Надеюсь, он говорит это искренне, – проговорил Мэнни, закатывая глаза в потолок. – Черт побери!

Он отошел и сел в кресло.

– Ну как ощущения? – спросил я.

– Неплохо. – Закрыв глаза, он почувствовал, как все его тело утопает в этом кресле. – Можно привыкнуть.

У двери я обернулся и еще раз посмотрел на ничтожную фигурку, застывшую среди огромного величия.

– Ты по-прежнему ненавидишь меня? – спросил он, не открывая глаз.

– Да. А ты меня?

– Еще как.

Я вышел и закрыл за собой дверь.

75

Выйдя из дома-муравейника, я зашагал через дорогу, а за мной след в след шел Генри, прислушиваясь к моим шагам и звуку чемодана, подрагивающего у меня в руке.

– Мы все взяли, Генри? – спросил я.

– Всю мою жизнь в одном чемодане? Конечно.

На противоположной стороне мы остановились у края тротуара и обернулись.

Кто-то где-то выстрелил из невидимой и беззвучной пушки. От этого выстрела половина здания обрушилась.

– Звучит так, словно взорвали причал Вениса, – сказал Генри.

– Точно.

– Или будто развалились «американские горки».

– Точно.

– Или как в тот день, когда выдирали рельсы большого красного трамвая.

– Точно.

Затем рухнула оставшаяся часть дома.

– Пошли, Генри, – сказал я. – Пойдем-ка домой.

– Домой, – произнес слепой Генри и радостно кивнул. – У меня никогда не было дома. Хорошо звучит.

76

Я пригласил Крамли, Роя, Фрица, Мэгги и Констанцию на прощальную вечеринку, перед тем как родственники Генри приедут и увезут его в Новый Орлеан.

Громко играла музыка, пиво лилось рекой, слепой Генри в четырнадцатый раз торжественно пересказывал историю с обнаружением пустой могилы, а Констанция, полупьяная и полураздетая, кусала меня за ушко, и тут дверь моей убогой хижины распахнулась.

Послышался голос:

– Я прилетела ранним рейсом! Пробки на дороге чудовищные. А, вот вы где! Тебя я знаю, и тебя, и тебя.

И тут Пэг встала в дверях, указывая пальцем.

– А это что еще за полуголая дамочка?! – закричала она.

* * *

«Кладбище для безумцев» (1990) вместе с романами «Смерть – дело одинокое» (1985) и «Давайте все убьем Констанцию» (2002) входит в своеобразную мистическую трилогию, связанную не столько общим сюжетом, сколько действующими во всех трех романах персонажами, в том числе и фигурой рассказчика, которому Брэдбери, несомненно, подарил часть своей подлинной биографии.

Действие мистического детектива происходит в Голливуде, в 1954 году, примерно в тот период, когда сам писатель работал в качестве сценариста над фильмами «Пришелец из космоса» (It Came from Outer Space, 1953) и «Царь царей» (King of Kings, 1961). Сюжетно эти фильмы также

перекликаются с теми вымышленными кинокартинами, съемки которых описаны в романе.

Вообще, «Кладбище для безумцев» изобилует отсылками к голливудским реалиям, что отражено в примечаниях. Конечно, нельзя сказать, что за каждым вымышленным именем и названием скрывается реальный человек или место, тем не менее под многими из них угадываются конкретные прототипы. Так, киностудия «Максимус», вобравшая в себя характерные черты многих гигантов Голливуда (например, «Метро-Голдвин-Майер»), внешне очень напоминает знаменитую «Парамаунт пикчерз». Действительно, территория «Парамаунта» примыкает своей задней стеной к кладбищу «Холливуд форевер» (Hollywood Forever Cemetry), где покоится прах многих голливудских звезд. Да и описание ажурных ворот в испанском стиле не оставляет никаких сомнений в том, что Брэдбери «списал» их именно с «Парамаунта». За образами Роя Холдстрома и Фрица Вонга угадываются друзья писателя Рэй Харрихаузен и Фриц Ланг. Что касается Арбутнота, его можно назвать собирательным образом киномагната голливудского золотого века.

«Кладбище для безумцев» – настоящая энциклопедия Голливуда 30–50-х годов прошлого века, что делает этот роман не просто увлекательным, но и познавательным чтением.

О. Акимова

Давайте все убьем Констанцию

Эту книгу я посвящаю с любовью своей дочери Александре, без которой третье тысячелетие могло бы и не наступить вовсе. А также Сиду Стебелу – с любовью и благодарностью.

Глава 1

Была темная грозовая ночь [266] . Та самая, на которую лучше всего клюет читатель.

Мне ведь не жалко. Грозовая – так грозовая. Небо раскалывалось от молний, а в каналы калифорнийской Венеции [267] обрушивались потоки воды. Дождь, который лениво моросил с самого утра, к вечеру решил взять реванш. На пляже не осталось ни души, во всех бунгало были захлопнуты ставни – город как вымер. Одни только совы зловеще мелькали в голубых вспышках, призывая Смерть… Да и кого еще можно было призвать из этого буйства стихии? Очень скоро выяснилось, что кое-кто бежит впереди Смерти…

266

Была темная грозовая ночь – знаменитая, часто упоминаемая в пародиях вступительная фраза из романа «Пол Клиффорд», написанного в 1830 году английским писателем Эдвардом Булвером-Литтоном – родоначальником жанра криминальной беллетристики…

267

Венеция – восточный пригород Лос-Анджелеса на берегу Тихого океана, построенный в начале XIX века по образцу итальянской Венеции.

Внезапный стук в фанерную дверь бунгало заставил меня вздрогнуть.

Я как раз прилег на печатную машинку, пытаясь победить бессонницу: кто-то для этого считает овец, я же – раскапываю могилы. И вот, сижу я в очередной яме, кругом гроза, и вдруг в крышку гроба кто-то стучит…

Открываю дверь и вижу – Констанция Раттиган.

Та самая Раттиган – которую знают все.

Стоит под молниями – и они фотографируют ее со вспышкой. Вот есть Раттиган, а вот нет Раттиган… Вот – есть, вот – нет.