Голливудские жены
Шрифт:
«К тому же я не хотела портить тебе день рождения».
Бадди стоял в дверях и наблюдал за происходящим. Он видел, как легко сочетаются слава, власть и деньги. И на мгновение подумал, что и он из числа этой публики.
Еще нет, старина Бадди, еще нет. Не забывайся. Угомонись.
Он вызвался заехать за Сейди и прийти на вечеринку с ней вместе, но она отказалась. Теперь он высматривал кого-нибудь из знакомых.
Карен Ланкастер сидела за столиком с английской звездой рока Джошем Спидом, у которого волосы торчали
22
Фанатки, повсюду следующие за рок-ансамблями.
Джош, комик и Карен возбужденно разговаривали, а три «групи»— сплошные лохмы, кости и жадные глаза — с надеждой внимали.
Бадди подошел к ним. Он больше не видел никого из знакомых.
— Эй, Карен, как жизнь?
Она подняла на него глаза, совершенно не узнавая.
— Бадди, — напомнил он ей несколько обиженно. — Бадци Хадсон.
Джош Спид и комик переглянулись — и на счет «три» заверещали разом: «Бадди… Бадди Хадсон». После чего покатились со смеху.
Карен, такая же пьяная, как и они, тоже засмеялась, а вслед захохотали и «групи».
Веселье сошло с лица комика.
— Какого хера ты ржешь? — напустился он на самую молодую.
Она тут же заткнулась и прошептала:
— Никакого.
Бадди отступил назад. Что ему вообще тут делать? Сейди говорила, что, наверное, у нее будет для него хорошая новость, и он надеялся, что она не даст ему снова кануть в безвестность.
Он направился к бару и заказал апельсиновый сок. Сегодня он говорил с Ангель. «Картину мою отменили, — с сожалением сказал он. — Но зато у меня агент — Сейди Ласаль, она самая лучшая.
И она обещает что-нибудь подыскать. Мне все еще платят. Мы с тобой богаты, деточка».
Он гордился, что ничего не скрывает. И она как будто это оценила, потому что голос ее потеплел, и он понял, что теперь она вот-вот согласится вернуться.
С другого конца зала, где она болтала с продюсером телевизионной программы-интервью и его куколкой-женой, Сейди заметила, что появился Бадди. Она внимательно за ним наблюдала.
Держится хорошо, а когда шел к бару, несколько женщин, как она углядела, проводили его глазами.
— Как вам мой клиент? — спросила она жену продюсера, показывая пальцем на Бадди.
Женщина — по крайней мере лет на тридцать моложе своего живчика-супруга — пожирала Бадди тоскующим взглядом.
— Красив, — сказала она наконец, теребя ожерелье из рубинов с бриллиантами, которое украшало ее белую лебединую шейку.
— Да, — согласилась Сейди. — Он будет большой звездой.
— Позвать его выступить в моем шоу? — спросил продюсер.
— Сожалею, — печально отозвалась Сейди. — Я обещала его сначала Карсону 23 . Ну а следующий — ты.
23
Джонни
— Ладно тебе, Сейди. Зачем ты так! Мы хотим его. Первыми.
Назови день.
— Почему бы нам не поговорить завтра? — извинилась она и поспешно направилась к Бадди.
Как легко играть — и выигрывать. Когда знаешь все правила.
— Ты не опоздал. Вид неплохой. Пьешь апельсиновый сок.
Я же тебе говорила, это пока не конец света.
Он горестно улыбнулся и пожал плечами.
— По-моему, я научился увертываться от ударов.
— Тогда увернись и от этого. Очень возможно, что ты получишь главную роль в новом фильме Джины.
Он оживился.
— Разыгрываете меня.
— Сейди Ласаль никогда не разыгрывает.
Черт! Надо было бы с Джиной поласковее. Как бы не оговорила его.
— Когда я узнаю наверняка? Что за роль? Можно посмотреть сценарий?
— Сценарий переделывают. Когда будет готово, пройдешь кинопробу с Джиной, и если у тебя с ней получится…
Так он и знал, слишком это хорошо, чтобы можно было поверить.
— Опять пробоваться? — простонал он.
— Да. Но я ничуть не сомневаюсь, что ты проявишь себя замечательно. Так ведь?
Он угрюмо кивнул.
— Улыбайся, дорогой. Будь обаятельным. Сегодня вечером ты будешь особенно учтив с Оливером Истерном… который, как ты, наверное, уже догадался, продюсер твоего нового фильма.
И еще более мил — с Джиной Джермейн, которая, как и ты, моя клиентка.
— Буду стараться.
— Мне нужно больше, чем это.
— Не думаю, что я нравлюсь Джине.
— Так понравься. Тебе это не должно быть очень уж трудно.
— Хотите, чтобы я ее трахал? — зло обрезал он. — Я не трахаюсь, чтобы мне дали работу.
— Я ничего подобного не говорила. И так со мной Не разговаривай.
Он бросил сердитый взгляд.
— Простите.
— Идем. Начнем с Оливера.
— Пусик, мне так жаль, что твоя картина накрылась. Они предлагали роль Адаму, но он отказался. Не его амплуа. Роль прямо для тебя. Миленький, мне так жаль.
Росс озадаченно уставился на Биби Саттон. Он ни слова не понял из того, что она наговорила.
— Пусик, а как Элейн? У нее все хорошо? Слышала, она начала очень заглядывать в рюмочку. Ну сейчас-то все хорошо, да?
— Ты, как всегда, выглядишь замечательно, Биби. — Он наклонился и прошептал ей на ухо:
— Как-нибудь на днях затащу тебя в постель и затрахаю до смерти.
Она застенчиво улыбнулась.
— Шалун!
Адам Саттон возник с ней рядом, небрежно кивнул Россу, сказал:
— Лейзеры и Уайлдеры зовут за свой столик.
— Да? — Она поискала глазами, не найдется ли предложения получше. — Минутку, сейчас кончу и приду.
Адам ушел. Росс опять наклонился вперед.
— Со мной в кровати наверняка бы кончила!