Голливудский мустанг
Шрифт:
Я занимаюсь этим делом не для того, чтобы заводить друзей. Я хочу влиять на людей. На зрителей, которые смотрят фильмы. По этому ради создания прекрасной картины я готов быть жестоким, подлым негодяем.
Убедившись, что Мэннинг успешно переварил услышанное и сможет в дальнейшем процитировать его, Джок добавил:
— Понаблюдайте с неделю или дней десять. Я покажусь вам жестоким. Но мне нравится Карр. Я уважаю его. Он — настоящий актер. Это определение включает некоторые недостатки. Поэтому, когда я подстегиваю его, я делаю это ради Карра и ради картины. Вы вспомните
Джок зашагал к камере. Важнейшим моментом сегодняшней съемки был тот, когда Карр отвязывает конец веревки от столба и щелкает ею о землю, точно хлыстом. При этом раздается звук, напоминающий пистолетный выстрел. Это — сигнал к началу действия. К началу битвы между мужчиной и животным. Как и предполагал Джок, резкий щелчок заставил мустанга подняться на дыбы; его копыта угрожающе мелькали в воздухе, над головой Карра. Но расстояние между животным и человеком оставалось безопасным. Затем мустанг опускался, острые копыта ударялись о высохшую почву, разбивая ее.
Они сделали первый дубль, второй, третий. Ни один из них не устраивал Джока.
— Пока что это лишь кадры из банального вестерна, — пробормотал Джок достаточно громко для того, чтобы его услышал Мэннинг.
Во время четвертого дубля Карр просчитался и подошел к животному ближе, чем хотел. Мустанг встал на дыбы, замахал копытами. Затем опустился, едва не задев ими головы Карра. Все на какое-то время затаили дыхание.
Вот этот элемент опасности, сказал себе Джок. Если мы сумеем воссоздать его и запечатлеть под нужным ракурсом, мы получим то, что нам надо!
Джок посовещался с Джо насчет ракурса и объективов, способных обеспечить крупный план с приличного расстояния, чтобы камера не напугала мустанга и не пострадала от копыт. Технически это было осуществимо, но Джо поднял вопрос о безопасности Карра. Дублер, Арт Риан, стоял неподалеку. Но Джок хотел заснять лицо Карра, его испуганные глаза, стиснутые челюсти с напряженными мышцами.
Наконец Джо тихо сказал:
— Мы можем это сделать, если уговорите Преса.
Джок объявил перерыв на ленч немного раньше обычного; ему важно было получить время для разговора.
Пока Прес отдыхал в своем трейлере, почти не трогая ленча, доставленного из столовой, Джок быстро, страстно говорил о том, что зрители должны ощутить опасность, которой подвергался Линк. Ее нельзя выразить словами. Тут поможет крупный план Дейзи — конечно, только для усиления эффекта. Публика должна сама увидеть, почувствовать опасность. Поэтому Джок хотел приблизить камеру к месту действия; Линк должен оказаться почти между передних копыт мустанга, когда животное опустит их на землю.
Чтобы добиться нужного эффекта, говорил Джок, надо использовать в этом кадре Риана.
Карр медленно ел, слушал, кивал. В дальнем углу Дейзи потягивала горячий чай. Нервное напряжение лишало ее аппетита. Престон не смотрел на девушку. Он знал ее мысли и чувства. Задумчиво пережевывая пищу, он глядел куда-то мимо Джока. Наконец актер раздраженно произнес:
— На самом деле ты хочешь, чтобы это сделал я. Но ты не желаешь просить меня об этом. Ты
Поколебавшись, Джок тихо произнес:
— О'кей, Прес, будет лучше, если это сделаете вы. Мне нужны ваши плечи, бицепсы, а главное — лицо. Кадр будет правдивым, честным. Но я пойму вас, если вы откажетесь.
— Я дам вам ответ после ленча, — сказал Карр и отвернулся от режиссера.
Когда Джок открыл дверь трейлера, Карр произнес:
— Послушай, малыш, не играй больше со мной! Я делаю все, что могу. Тебе это известно. Поэтому не пытайся хитрить. Этим ты только создаешь для меня дополнительные сложности.
Джок, повернувшись, изобразил на лице абсолютную искренность с примесью обиды.
— Господи, Прес…
— Увидимся после перерыва, — перебил его Карр.
Джок замер у двери, обозначив свою обиду, горечь непонимания, потом вышел так, как делал это еще будучи юным актером с ярким, но неглубоким талантом. Обиженный вид исчез, когда Джок спустился на третью ступеньку. Режиссер бодро, энергично зашагал по временному лагерю.
Он мысленно обращался к Карру со следующими словами: «Можешь ненавидеть меня, негодяй, обвинять, делать любые гадости, только сыграй эту сцену, как хочу я. Это моя картина! Сделай по-моему!»
Когда перерыв на ленч закончился, Карр и Дейзи без опоздания явились в гримерную палатку. Солнце уже начало снижаться, так что освещение было оптимальным. Однако зной еще не ослаб.
Джок и Джо совещались, глядя на небо, на камеру. Наконец они пришли к общему решению. Джо повернулся к камере, чтобы сменить объектив и установить фильтр. Финли отошел в тень открытой гримерной палатки.
Гример накладывал «Фактор» на тело Карра. Джок обратился к гримеру:
— Мне нужны настоящие мускулы, натуральный пот. Так что не злоупотребляйте этой фаской.
Гример кивнул, добавил последний штрих и ушел.
— Насчет того разговора, Прес, извините меня. Я не пытаюсь обмануть вас. Я чувствую себя виноватым, потому что требую от вас слишком многого. Возможно, я так увлекаюсь каждой картиной, что забываю о людях. Я предупреждал вас при первой встрече. Я насилую себя и других. С вам я стараюсь сдерживать себя. Быть дипломатичным. Наверное, это кажется фальшью. Извините. Мне следует быть более прямым. И вам — тоже. Если я прошу вас о чем-то невыполнимом, говорите мне об этом без стеснения.
Карр сухо кивнул. Но Джок отлично знал, что лишь очень сильная жара заставит актера признаться, что он не в силах сделать что-то.
Дайте мне нацию, состоящую из одних актеров, часто говорил себе Джок, и меня изберут президентом!
— Мы снимаем это тремя способами. Мустанг на переднем плане, вы стоите лицом к камере. Вы на переднем плане, мустанг стоит мордой к камере. Человек и животное — оба в профиль. Мы используем пленку, которая наилучшим образом передаст грозящую вам опасность. Где будут лучше видны копыта, ваши глаза, мускулистые руки. Хотя, возможно, позже мы смонтируем все три куска вперемежку. Поэтому дубли должны быть максимально идентичными.