Голодные Игры: больше, чем жизнь...

Alenochka48

– Ты — пекарь, ты — художник. Ты спишь с открытыми окнами. Пьешь чай без сахара. И туго завязываешь ботинки, на два узла. Ты любил меня…-слезы мешали говорить, а когда я заметила отчужденный и холодный взгляд собеседника, сердце перестало стучать:

– Прости, Китнисс. Мне пора, -сказал он сухо и удалился, не отдав мне жемчужину…

Комментарий к Глава 11.

Новая глава!

Проды не будет до пятницы. Загруженная неделя(

Однако, я жду ваших мнений: что же все-таки творится с Питом? Почему он не отдал жемчужину Китнисс?

Еще одна смерть. На этот раз Крессида. Что думаете?

Жду ваших мнений, отзывов и критики

========== Глава 12. ==========

Бессонные

ночи, крик, плач, истерики и злость — вот мои друзья последние дни. Я не знаю за что взяться, чтобы хоть как-то отвлечься. Я, словно в клетке сижу. Все вокруг чем-то заняты, у них нет свободного времени, а у меня дни тянутся, как вечность. И возможно, я бы давно покончила с собой, но не могу. Уже столько раз я могла вскрыть себе вены, удушиться подушкой и так далее, но что-то останавливает меня. Возможно, мне пора лечится, и давно уже лежать где-то в психушке, однако я все еще Сойка — символ революции. Казалось, что Койн надо мной просто издевается. Она то заставляет меня сниматься в каких-то непонятных декорациях со стенами, то наоборот отправляет в пекло, тем самым ставя под угрозу жизнь съемочной группы. И каждый день, меня зовут в штаб смотреть труды. Если честно, до меня до сих пор не доходит, почему Пит постоянно там? Разве он имеет какое-то отношение к революции? Зачем Альма каждый раз приглашает его на это собрание? Все минуты и часы, что оно длится, Пит молчит и крутит пальцами жемчужину. Он забрал у меня последнее, что хоть как-то придавало мне сил… Смотря на то, как он бережно гладит ее своим большим и указательным пальцами, сердце кровью обливается. Не знаю, помогает ли ему эта драгоценность разобраться в своих мыслях, но Мелларк меняется… И с каждым разом все сильнее и сильнее…

Так вот, после очередного заседания в штабе, Боггс, как обычно, сопровождал меня в мой с мамой отсек. Я в своих мыслях, он в своих. Никто никому не мешает. И тут я резко затормозила, когда поняла, что меня схватили за руку. Хватка стальная, аж запястье заболело. Но сам факт того, что за эти два дня Пит вновь приблизился и дотронулся до меня, поселяет маленькую надежду, что он вспомнил. Хоть что-то, хоть малейшую деталь. Медленно разворачиваюсь и вижу его взгляд. Полный злобы и насмешки. Нет, он не вспомнил. Сердце снова разбилось о камни реальности:

– А ты?
– сухо спросил он, повергнув меня в двоякое состояние. Что пекарь хочет услышать? Я растерялась, а в то же время затрепетала от его голоса. Господи, Китнисс! На дворе война, а ты с ума по мальчику сходишь!

– Что я?
– старалась сделать более безразличный тон, однако дрогнула под его напором:

– Ты любила меня?
– дыхание участилось, а в легких ничего не осталось. Вот я и попалась. Я люблю его сейчас! Я готова отдать все, лишь бы он вернулся ко мне… Но тогда…

– Пит, там все было очень сложно, -не дав мне договорить, Мелларк захохотал и опасно навис надо мной, вжимая в стену. Он так близко и так далеко:

– Любовь в одни ворота, значит… Китнисс, я помню про хлеб, -Господи! В желудке все скрутилось в тугой узел, а ком подступил к горлу. Он что-то вспомнил, связанное со мной! Это уже прогресс!

– Ты спас тогда мою семью от смерти. Ты спас меня. И это был единственный долг, который я не могу отплатить, -почти прошептала я. Лицо Пита на секунду озарила знакомая улыбка, но она тут же исчезла. Что это было?

– Знаешь, лучше бы я отдал этот хлеб свиньям и никогда не встречал такую суку, как ты!
– я еле держалась на ногах. А ведь все так хорошо начиналось. Мелларк ударил ниже пояса. Он увидел меня настоящую. Эгоистичная, лживая тварь. Да, я именно такая. И Пит это понял. У него осталось только одно воспоминание, где есть я, а значит, он ненавидит все, что связано со мной…

Держась за живот, я старалась сдержать крики, стоны, рыдания,

грозившиеся вырваться изнутри. Казалось, мои легкие растянулись до предела из-за быстрых, глубоких вздохов. Он уничтожил меня. Одной лишь фразой. Моя ярость и боль с каждой секундой только возрастали. Я ненавижу себя, Сноу, Койн, да и вообще весь мир! Почему все всегда идет настолько плохо? Когда же это закончится?! Еле передвигая ноги по идеально чистому полу в 13 дистрикте, я добралась до своего отсека. Не знаю, где Боггс, да плевать. Я упала на свою постель, позволив слезам отчаяния скатываться на подушку. Пролежала так долго, в тишине, пытаясь не думать о том, что со мной сегодня случилось… Но это было невозможно. Удар оказался слишком мощный.

Я никто теперь для Пита. Он не знает, не помнит, но почему-то стал ненавидеть. Возможно, в этом замешана Альма, но что теперь от этого? Все, что было между нами развалилось в пух и прах. Нет теперь никакой надежды на восстановление отношений и памяти. Новые чувства стали зарождаться у меня внутри. Что-то более жестокое. Оцепенение. Безразличие. Равнодушие. Чтобы это ни было, я ощутила себя лучше, чем минуту назад. Хватит страдать по Мелларку. Если ему плевать на меня, то мне тоже. По крайней мере нужно просто взять и вырвать его из души. Забыть. Но ирония заключалась в том, что вряд ли я смогу это сделать. Особенно находясь здесь. Нужно искать какой-то выход…

***

– Солдат Эвердин! Мы не можем так рисковать!
– грозный голос Койн сотрясал стены. Мы уже около 10 минут доказываем друг другу свою правоту. Завтра, на рассвете, во 2 дистрикт отправляется отряд военных. Они хотят разведать обстановку и узнать, что нас ждет впереди. Однако я прекрасно понимаю, что это дорога в один конец. То, что нужно:

– Президент Койн! Вы ничем не рискуете! Если я умру, то пусть это снимут на камеру и покажут всему Панему! От того, что я сижу здесь и жду, пока снова нужно сняться на фоне пожара, революция не продвигается! Отправьте меня во 2. Хватит защищать!
– мне меньше всего хочется видеть Пита и его глаза. Сейчас я настолько уверена в том, что делаю правильно, но если встречусь хоть на секунду с пекарем, то тут же расклеюсь. Мне надоело мучить себя! Если с Питом все кончено, то в 13 меня ничего не держит:

– Сойка-Пересмешница должна быть в безопасности до самых последних секунд! Вы помните, что случилось с Крессидой, когда я послушала вас, мисс Эвердин? У меня нет стольких людей, чтобы так ими раскидываться! Вы никуда не полетите и точка! Революция движется в нужном направлении, так что идите к себе в отсек и ждите дальнейших указаний!
– она правда думает, что я послушаюсь ее? Бедная и наивная женщина!

– Лучше бы Вы так мою несовершеннолетнюю сестру защищали, чем меня!
– я почти плюнула ей в лицо, а затем развернулась и вышла.

Конечно, я не опустила руки. Но прежде, чем в тайне пробраться на планолет, я должна все приготовить. Нельзя уходить отсюда с пустыми руками. И первое, что мне жизненно необходимо — это жемчужина. Пит забрал ее три дня назад, крутил, вертел ею перед моими глазами, словно дразнил, а потом морально уничтожил. Всю миссию он выполнил четко и слажено, а моя вещь должна вернуться ко мне. От одной мысли, что снова придется контактировать с Мелларком, в животе забурлило. Господи! Хоть бы все прошло гладко. По подсказкам других жителей, я дошла до столовой, где сидел одинокий Пит и сверлил взглядом телевизор. Народу было немного, но я задыхалась при каждом шаге. Я хотела уже плюнуть на эту вещь и убежать как можно дальше, но что-то непонятное не давало мне остановиться. «Он послал тебя, Китнисс! Ты ему не нужна! Уходи оттуда!»-шептала мне одна сторона, «Ты должна с ним поговорить! Вам нужно все решить до твоего отъезда!»-призывала другая сторона меня. Пока я боролась со своими эмоциями и мыслями, к Питу подсели. Я тут же спряталась за какой-то колонной и стала изучать.