Голодные Игры: больше, чем жизнь...
Шрифт:
– Не выдаем себя!
– прикрикнула Койн не пойми кому. Я задержал дыхание. Около 2-х недель мы разрабатывали план спасения Сойки и Пита, потом эта роковая бомба, из-за которой, мы решили, что нужно срочно спасать настоящий символ, и тут на тебе. Капитолий сам преподносит ее нам:
– Мэм, планолет приземлился в нескольких метрах от нас. Встречаем или атакуем?
– Боггс был серьезен, как никогда. Он до сих пор ощущает себя виноватым, что не смог спасти Прим. Я его понимаю:
– Каковы шансы, что это не ловушка?
– уточняла женщина. Кто-то чем-то пипикнул, а затем произнес:
– Мы не знаем, госпожа Президент. Нам нужно определяться, что делать, -Койн долго
– Хорошо… Встречайте планолет, -я громко откашлялся. Сейчас все решится…
Военные и солдаты первые бросились внутрь, когда капитолийское «судно» оказалось внутри 13. Я держался где-то позади и ждал какой-то подвох. Ну не может быть все так просто. Что-то тут не так. Из корабля вынырнул Боггс и позвал врачей. Люди в белых халатах, вооружившись носилками, чемоданчиками с лекарствами, рванули на помощь. Неужели и правда на борту были Пит и Китнисс? Интерес прожигал меня, и я уже не мог стоять в стороне. Койн скрестила руки на груди, в ожидании. Ну и? Что там? Кто там? Мое дыхание прервалось, когда два здоровых медбрата вытащили первые носилки. На них лежал Пит. Покалеченный, весь в крови, со спутанными и грязными волосами, он напоминал какого-то психа. А когда я прислушался, то понял, что мальчик в сознании и что-то шепчет. Быстро-быстро, будто дьявола призывает. Значит, Цезарь не обманул! Он и правда доставил в 13 тех, кого нам не удавалось спасти. Но откуда он узнал, где мы находимся? Что именно нам нужно? И почему решил помогать? Но все мысли ушли на второй план, когда другие врачи понесли следующих пациентов. Среди них была и Эвердин…
Прошло около 2-х часов, с момента прилета планолета. Мы сидели в штабе и яро допрашивали синеволосого капитолийца. Цезарь Фликерман выглядел старше своих лет. Его безупречное лицо, что раньше мелькало на всех экранах, было в порезах и синяках. Похоже, он даже драться умеет. Конечно, больше всего вопросов задавала Койн, и никто не осмеливался ее перебить:
– Мистер Фликерман, мы безусловно благодарим вас за помощь, но не уходите от ответа. Откуда вы узнали про нас? Почему решили помочь? Неужели Сноу просто так вас отпустил сюда?
– ведущий поправил свои волосы, но отвечать напрямую не стал:
– А разве есть какая-то разница? Мисс Эвердин и Пит Мелларк сейчас здесь, скоро встанут на ноги и будут на нужной стороне баррикады. Зачем занимать голову ненужной информацией, Президент Койн?
– Фликерман явно не хотел делиться своей тайной, но Альма настаивала:
– Если я спрашиваю, значит нужно занимать голову! Вы можете предоставлять для нас опасность. А если за вами потянется хвост из Капитолия? Я не знала Вас до этого лично, мистер Фликерман, поэтому не стоит сейчас хранить обет молчания. Вам же будет хуже, -ее угрожающий голос разлетался по всему штабу, но ведущий не сдавался:
– Я привез Китнисс сюда, чтобы она была символом этого восстания. Думаете, кто-то другой сможет разжечь народ? Нет. Это говорю вам я, человек, который знает, о чем думает Сноу и как собирается действовать. Ваша миссия, мэм, просто послушать сейчас меня. Кориолан не мог оставить Пита и Китнисс в полном порядке, вы и сами это знаете. Он пытал их обоих. У Китнисс на спине огромный герб Капитолия, выжженный на ее коже, а мистера Мелларка подвергли новой разработке. В его крови — яд ос-убийц. Он периодически забывает о том, кто друг, а кто — враг, поэтому может убить Эвердин в любой момент. Я лично видел, как он бил бедную девушку в живот, при этом явно находясь не в себе. Не знаю, лечится ли эта пытка со временем, но сейчас нельзя допустить, чтобы два этих человека пересеклись, ясно?
– я раскрыл рот в изумлении. Для всех нас было не секретом, что
– Хорошо. Допустим, мы поняли друг друга, мистер Фликерман. Но учтите, что рано или поздно, вам придется все рассказать, -я был удивлен, что Президент так быстро сдалась. Она придумала что-то новое. В ее взгляде это читалось. И могу с уверенностью сказать, что мне не нравился этот блеск в глазах…
POV Китнисс.
Смогу ли я когда-нибудь проснуться и понять, что все закончилось? Что перед моим глазами не будет появляться тело Прим, разорванное на куски? Что я не буду видеть тот злой огонь в глазах Пита? Что его руки вновь станут ЕГО руками? Нет. Теперь такого никогда не будет. Я обречена на эту жизнь, страдания и муки близких людей. Сноу был прав: я несу одну лишь смерть. Гейл, Прим, Пит, Катон, Мирта, Рута, Цеп… Все они, все умерли из-за меня. Так или иначе, но я виновата в их погибели, и теперь в каждом кошмаре, как только закрываю глаза, я вижу их холодные, изуродованные тела…
Я уже давно пришла в себя. Слышу писк приборов, хлопанье дверей и тихие разговоры врачей. Я осознаю, где нахожусь. 13 был не выдумкой. Сноу не обманул меня. Он правда существует, и я сейчас лежу в больнице этого дистрикта. Боль уже не была такой острой. Она отдавала мне куда-то в спину, но я могла не думать о ней. Пит. Вот, что сидит у меня в голове. Я знаю, если распахну глаза, то от меня уже не отстанут, не дадут побыть одной. Поэтому я тяну последние мгновения, пока врачи не поняли, что я в сознании. Мой мальчик с хлебом, которого я потеряла. Мне даже неизвестно, что с ним. Забрали ли его вообще оттуда? Или Сноу, обозлившись, что я спаслась, добивает Пита? Не знаю. Меньше всего мне хотелось, чтобы блондин страдал. Он не виноват в том, что связался со мной. Его боль и мучения только на моей совести.
Прошло еще несколько часов, пока врачи не замечали, что я не сплю. Меня быстро растормошили, через силу накормили, хотя мой желудок отказывался принимать какую-либо еду, поэтому через несколько минут меня стошнило. Это не жизнь. Это ад на земле. Лучше бы Пит меня добил, или еще лучше. Кориолан Сноу. От его рук умереть не так противно и больно, как от рук блондина, которого я любила. Да, именно в этой ситуации я призналась самой себе в том, что это не просто партнерские отношения по несчастью… И я была отдала все, лишь бы сейчас заместо серый голосов врачей, услышать тот самый и родной. Но, увы:
– Китнисс Эвердин! Я бесконечно рада, что Вы пришли в себя!
– ко мне в палату зашла женщина, средних лет, с идеально-уложенными волосами. Ее серый комбинезон подчеркивал ее фигуру. Она не была похожа на жительницу дистрикта. Слишком шикарно и строго она выглядела:
– Вы кто?
– прохрипела я. Мой голос пропал, и это не удивительно. Женщина присела на стул, напротив меня. Ее глаза сверкали:
– Альма Койн — Президент 13 дистрикта. Я очень рада, что Вы добрались до нас не сильно покалеченной, -она издевается? Не сильно покалеченной? Внутри меня уже все клокотало:
– Где Пит?
– это волновало меня больше, чем все остальное. Койн поджала губы, словно обдумывая, что сказать. Давай соври мне! Мне все всегда лгут:
– Не волнуйся, с ним все в порядке. К сожалению, Пит пострадал немного больше тебя, поэтому он лежит в другой палате, но я уверена, что он скоро пойдет на поправку, как и ты, -хватит сравнивать мое состояние и состояние блондина. Немного больше?! Сноу издевался над ним! Он изменил его разум! И это она считает «немного больше»?
– Что вам от меня нужно?
– Президент пододвинулась поближе, словно стараясь внушить мне что-то, она пролепетала: