Голодный дом
Шрифт:
Едва я коснулся дверного молотка, как послышался тихий голос:
– Что вам угодно?
Я обернулся. У подножья лестницы стояла женщина – моя ровесница, белокурая, фигуристая, это было заметно даже под мужской рубахой и мешковатыми штанами. Резиновые сапоги ее ничуть не портили.
– Эдмондс, инспектор департамента уголовных расследований, полицейское управление долины Темзы. – Я спустился по ступеням. – Добрый вечер, мадам. Вы хозяйка дома?
– Да. Я… Хлоя Четвинд. – Она подала мне руку –
На безымянном пальце – обручальное кольцо.
– Что вам угодно, инспектор?.. Ох, боже мой, простите, имени я вашего не запомнила – в одно ухо влетело, в другое вылетело.
– Эдмондс, миссис Четвинд. Инспектор уголовной полиции.
– Да-да, конечно. Я… – Хлоя Четвинд поднесла дрожащую руку к голове, а потом, как водится, спросила: – Что-то случилось?
– Пока нет, миссис Четвинд, но обязательно случится, если вы не обзаведетесь замком для садовой калитки. К вам кто угодно может забраться.
– Ах да, калитка! – Хлоя Четвинд отбросила со лба бледно-золотистую, будто восковую, прядь. – Она на проволочный крючочек закрывалась, только он проржавел, я собиралась заменить, но муж в июне умер, и как-то не до того было…
А, вот в чем дело.
– Что ж, примите мои искренние соболезнования, и все такое. Боюсь, грабители вам сочувствовать не станут, что осложнит вашу жизнь еще больше. С вами кто-нибудь живет, миссис Четвинд?
– Нет, инспектор. После смерти Стюарта у меня сестра две недели гостила, но потом вернулась домой, в Кингс-Линн. У нее семья… Да, уборщица два раза в неделю приходит. Так что здесь только я, мыши и страхи ночные. – Она нервно дернула уголками губ, изображая улыбку.
Заколыхались высокие стебли пурпурных цветов.
– А собака у вас есть?
– Нет. Собаки очень уж… угодливые.
– Собака будет дом охранять лучше проволочного крючочка. Я бы на вашем месте поставил врезной замок с ригелем и шпингалеты вверху и внизу. А вместо деревянного косяка рекомендую установить стальную раму, для надежности, тогда дверь не вышибут. Дороговато обойдется, конечно, но все лучше, чем ограбление.
– Врезной замок с ригелем… – Хлоя Четвинд закусила губу.
О господи, ну почему все богачи такие беспомощные!
– Послушайте, мы в полицейском управлении пользуемся услугами слесаря. Он, правда, родом из Ньюкасла, так что понимаешь его через слово на пятое, но, если хотите, я попрошу, чтобы он завтра с утра к вам заглянул. Ну что, позвонить ему?
Хлоя Четвинд трагически вздохнула:
– Вы серьезно? Ох, я вам буду так благодарна… Да-да, позвоните ему, пожалуйста. Увы, сама я с этим не справлюсь.
Внезапно откуда-то из-за дома послышался топот. На веранду явно вот-вот выбегут двое мальчишек, и я спустился на нижнюю ступеньку, чтобы не мешать
…но топот попросту затих вдали. Наверное, в догонялки играли дети в соседнем доме, а слышно было здесь, в саду.
Хлоя Четвинд, странно посмотрев на меня, спросила:
– Вы слышали?
– Соседских детей? Слышал, конечно.
По ее лицу скользнуло неуверенное выражение. Я на секунду растерялся, но потом сообразил, что от горя она разнервничалась, совсем голову потеряла, а тут еще этот древний мавзолей в наследство достался… Надо бы с ней поласковее обходиться, решил я и вручил ей свою визитную карточку:
– Миссис Четвинд, вот, возьмите. Тут мой прямой номер телефона. Звоните, не стесняйтесь, если вдруг что…
Она поглядела на визитную карточку, сунула ее в карман широких штанов. Поближе к крутому бедру.
– Очень мило с вашей стороны. Мне уже совсем не страшно.
Алый плющ затрепетал.
– Горе – оно такое дерьмо, уж простите за грубость. Из-за него вся жизнь дерьмом кажется.
Я не мог разобрать, какого цвета глаза у Хлои Четвинд. Серые. Голубые. Цвета одиночества.
– Кого вы потеряли, инспектор?
– Маму. Она от лейкемии умерла. Давно уже.
– Давно не бывает.
Я почувствовал себя объектом исследования.
– А ваш муж в аварии погиб?
– Нет, от рака поджелудочной железы. Стюарт прожил много дольше, чем сулили врачи, но… под конец, знаете…
Нежный пушок над ее верхней губой золотился в лучах вечернего солнца. Она тяжело сглотнула и посмотрела на запястье, как будто там были часы.
– Ох, время-то уже позднее. Простите, что задержала, инспектор. Давайте я вас провожу до преступной двери.
Мы прошли под деревом, с которого слетали крошечные листья-веера. Я сорвал с края газона высокий стебель какого-то сорняка.
– Ох, стыдоба, – вздохнула миссис Четвинд. – Сад я совсем забросила.
– Ничего страшного. Конечно, попотеть придется…
– Пока эти джунгли расчистишь, реки пота прольешь.
– А садовника у вас нет? – спросил я.
– Был один поляк, но после смерти Стюарта ушел в других краях счастье пытать. Вместе с новехонькой газонокосилкой «Флаймо».
– Надеюсь, вы о краже в полицию сообщили?
– Нет, не было сил этим заниматься, – призналась она, разглядывая ногти. – Столько всего навалилось. И вообще, я такая бестолковая…
– Жаль. Я бы вам помог.
– Очень мило с вашей стороны.
Мы прошли под трельяжной аркой, увитой лозой с висячими гроздьями лиловых и белых цветов.
– Позвольте полюбопытствовать, вы в проулке Слейд в связи с полицейским расследованием оказались? Ну, когда дверь заметили. Или случайно заглянули?