Голому рубаха
Шрифт:
Я подождала — подождала, пока ты очнешься, да и давай тебя за ухо теребить...
Вот так, — Мич ухватила сидящего рядом с креслом Порнова за ушко и легонько подергала.
— То-то он мне сразу не понравился, — глядя на расхристанного вервольфа, сказал Порнов, — он и мертвый нам покою не дает.
— Он же зомби; по определению — живой мертвец, — ответила Мич. — Это ты его так удачно пригвоздил, что он ни жив, ни мертв; а вообще с этой братией очень трудно справиться... Ладно, я тебе рассказала свою
— В смысле?
— Лучше горькая — но правда, чем красивая — но ложь, — напомнила Мич. — Как у нас дела с кораблем; есть шанс или нет?
— А давай вместе наши шансы посчитаем, — сказал Порнов. — Начнем с хорошего: «Оклахому» мы спасли, оба живы-здоровы, диверсант-лазутчик разоблачен и крепко прибит гвоздями.
Теперь плохое: половину пути до вражеской эскадры мы уже преодолели; большинство систем корабля не работает — в том числе, системы огня и связи; значит, ни драться, ни подать сигнал бедствия мы не можем...
— Если бы я от удивления в столбняк не впала, все бы хозяйство в порядок привести успела, — повинилась Мич. — Пары секунд не хватило.
— Ты особо не расстраивайся, — сказал Порнов. — Не собираешься же ты всерьез сражаться с километровыми крейсерами. А сигнал бедствия... проще нам было б «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”» сбацать; «Оклахома» все равно бы не успела, — тем более, без штурмана; а кроме нее, кто еще с вашей эскадрой посмеет сцепиться...
— Но ведь что-то на пульте я завести-запустить успела? — с надеждой спросила Мич. — Не совсем же я дурака валяла?
— Управление двигателями, слава богу, исправно фунциклирует, — согласился Порнов. — Но толку-то...
— Либо я совсем ничего не понимаю, либо одно из двух... Выходит, не совсем уж мы без руля и ветрил здесь болтаемся!
— Слушай, ты, как маленькая девочка, — сказал Порнов. — Это же не автомобиль: хочу еду, хочу — стою. Это космический снаряд; у него другие законы — законы баллистики, пушечного ядра. Начни мы тормозить в тот момент, когда я в рубке возник — сумели бы аккурат перед эскадрой скорость до нуля сбросить... Уж что-что, а парсеки считать штурман у нас лучше всех умел...
— Ну, тогда давай отвернем хотя бы, — не сдавалась Мич. — Вбок-то кто нам удрать мешает?
— Трудно плыть боком, — заметил Порнов. — Как мне кажется, на эскадре за нами давно уже наблюдают; вряд ли у них есть связь с нашим красноглазым; но если мы вдруг откровенно возьмем в сторону, они сразу заподозрят неладное.
— Шаг влево, шаг вправо — попытка к бегству? — сказала Мич. — И получается вроде, будто выхода нет; но ведь по глазам вижу, что не так!..
Порнов вывел на экран дисплея звездную карту.
— Мы тут, — он ткнул пальцем в левый нижний угол экрана; эскадра — тут, — палец оказался в центре. — А вот здесь, за эскадрой, — Порнов указал
— Твое орлиное зрение тебя подводит? — перебила его Мич. — Я даже отсюда, из кресла, вижу сразу же за эскадрой узкую белую полоску... Угадай с одного раза, что это?
— То, что нам надо, — сказал Порнов. — Пояс астероидов!
Мич разочарованно перевела взгляд с экрана на довольного Порнова.
— Ты псих, — сказала она убежденно. — Я понимаю, когда в астероиды идет линкор или супертанкер; силовая защита в три слоя, пушки противометеоритные, активная броня... Но лезть туда на стометровом кораблике — это чистая смерть!
— Дай сказать, дай сказать, — тут же завелся Порнов. — Тормозить начнем вот здесь, перед эскадрой. Ходовые качества нашей шлюпки им неизвестны; поэтому дергаться они начнут, только когда нас понесет мимо. Вышлют катера вдогонку, но стрелять, я думаю, не будут; попробуют взять живыми. Пока они разгоняются, мы будем уже перед самым поясом астероидов. Тут они от нас отстанут и будут ждать подхода эскадры; мы же нырнем в камни.
— Чем же это ваш катер лучше нашего, — осведомилась Мич, — что он может летать в астероидах, а наш — нет?
— Ха! Вся хитрость в том, что мы тормозим; а раз так, идем кормой вперед. Всю мелочь перед собой мы выжжем маршевым двигателем; опасность представляют лишь крупные булдыганы...
— Рисковый ты парень, Порнов, — протянула Мич.
— Терять нам особо нечего, — это раз; да и риск не так уж велик, как тебе кажется; это два. Нам бы только от преследователей оторваться, да до планеты добраться... Кстати, не подскажешь, как ее зовут?
— Это Хатэдс, — усмехнулась Мич. — Туда мы на «Оклахоме» как раз и летели; да не долетели.
— Это где камешки могут в змей превращаться? — припомнил Порнов.
— Смотри-ка, помнишь, — сказала Мич. — В здоровых таких очковых кобр...
— Придется в скафандре ходить; скафандр же они не прокусят?
— Нет, конечно. Но там, кроме змей, и другая живность есть; те же королевские чекисты; штатом на порядок большим, чем на Изимбре.
— И на целой планете для нас не найдется местечка, — недоверчиво произнес Порнов, — чтобы тихонько сесть и отдышаться?
— Ну, почему же? На полюсах, например, пусто; ни змей, ни чекистов... На экваторе вот тоже... Оно и понятно — там минус семьдесят и плюс семьдесят; самое место для таких сумасшедших, как мы с тобой!
— То есть — согласна?
— А то!
Порнов забрался в кресло; Мич уселась ему на колени.
— Ты бы хоть скафандр сменил, — проворковала она, устраиваясь поудобнее, — я вся в саже испачкаюсь...
— Сейчас же пойду и поменяю, — с готовностью согласился Порнов, обнимая девушку за талию.