Голос дороги
Шрифт:
Солдат обратил на Грэма негодующий взгляд больших карих глаз.
— Я не понимаю, сударь, почему вы позволили девушке таскать все эти свертки, — возмущенно заявил он, — а сами сидите в праздности и даже не соизволите сойти с седла, чтобы помочь даме.
Это крайне тяжелый случай, понял Грэм. Хамить сейчас не стоило, но удержаться, имея такой образчик перед глазами, было крайне сложно. Он и не удержался.
— Не суйте нос не в свое дело, сударь. Будьте добры не указывать мне, как поступать. Вы проводили девушку, сделали доброе дело — честь и хвала вам. Ну и идите теперь своей дорогой.
Молодой солдат вспыхнул и схватился за меч.
— Вы оскорбляете меня,
— И не думаю, — ответил Грэм по-прежнему невозмутимо. — Просто пытаюсь сказать, что в вашей помощи здесь больше не нуждаются.
— Если бы не ваша дама, сударь!.. — солдат повернулся к Марьяне и коротко поклонился. — Жаль, что вам приходится иметь дело с таким неотесанным мужичьем. Прощайте, сударыня.
Молодой человек еще раз поклонился, поцеловал покрасневшей девушке руку и, не удостоив Грэма ни взглядом, отправился туда, откуда появился.
— Где ты его выкопала? Кто этот такой? — накинулся Грэм на Марьяну.
— Не знаю. Он вызвался помочь и так настаивал, что я не могла отказаться. К тому же, он был очень любезен…
— Ага, — зловеще сказал Грэм, спешиваясь и помогая ей разобраться с многочисленными свертками. — Любезен, значит… Ну, так надо было проводить его туда, где нас ждут Роджер с Илис… Чего мелочиться-то…
— Не злись, Грэм. От него действительно было невозможно избавиться… Ох! — вдруг вспомнила Марьяна. — Ты знаешь, что в городе на всех углах развешаны ваши портреты?
— Что? — не поверил Грэм.
— Это правда. Твой, Роджера и Илис. Написано, что вы разыскиваетесь, что девушка нужна живой, вы с Роджером — живыми или мертвыми, и назначена награда… немаленькая. За Илис, правда, намного больше, чем за вас.
— Откуда они взяли наши портреты? — поразился Грэм, застыв с очередной сумкой в руках. — И когда успели? Поверить не могу! Мы же только несколько дней назад были в Обооре!
— Значит, этот… как его… Авнери разослал гонцов по всем окрестным городам. Мы же шли пешком, к тому же медленно.
— Как плохо-то, — пробормотал Грэм, прикрепляя последнюю сумку к седлу. — Значит, нам теперь в город вообще соваться нельзя?
— Если только под капюшонами прятаться…
— Долго не попрячешься, — возразил Грэм, помог девушке забраться в седло и запрыгнул в него сам. — А в города придется заезжать, ничего не поделаешь. Ладно, что-нибудь придумаем. Поехали пока.
Лианту покинули без всяких происшествий, поскольку стража внимательно осматривала только тех, кто входил в город.
Съехали с дороги в лес, где ждали Роджер и Илис. Как ни странно, они даже не пререкались, а, напротив, мирно беседовали. Роджер пребывал в расслабленном состоянии и — о чудо! — улыбался. Илис, похохатывая, что-то рассказывала. Завидев Грэма, восседающего на прекрасном сером жеребце, а рядом с ним — Марьяну верхом на почти таком же, только с белым пятном на лбу, она замолкла, а Роджер приподнялся навстречу, оценивающе осматривая лошадей.
— Неплохо, — сказал он. — Смотрю, вы постарались.
Грэм бросил ему поводья и спешился.
— Пришлось торопиться, но кони и впрямь недурны. И сейчас мы в этом убедимся, потому что нужно побыстрее уезжать, и, по возможности, держаться подальше от людных мест.
— Что-то случилось? — Роджер весь подобрался, взгляд его, минуту назад почти спокойный, стал жестким.
— То, что мы и ожидали. Мы, — а точнее, Илис, — произвели неизгладимое впечатление на жителей Обооре, — объяснил Грэм и быстро пересказал новости из Лианты.
— Крэст всерьез обиделся, — подытожила Илис. — И теперь дело не только в его личных чувствах и в том, что вы двое обманули его
— Плохо наше дело? — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнес Роджер.
— Да уж ничего хорошего. Остается надеяться, что деятельность Крэста распространяется только на Бергонт. Тогда, если мы поторопимся, у нас есть шанс улизнуть. Но если Крэст перекроет границы…
— А он может это сделать? — усомнился Грэм. — Здесь не Истрия, он не у себя дома. Кто позволит ему распоряжаться?
— Поверь, это для него — не помеха. И кто его знает, что он может, а что — нет… — вздохнула Илис. — Вдруг он столкуется со здешним королем. У Крэста есть дар убеждать людей. Разными способами. А мы здорово прищемили ему хвост, он теперь ни перед чем не остановится.
— Значит, и Наи не будет достаточно надежным укрытием, — задумчиво сказал Роджер. — Если будет нужно, он нас и там найдет?
— Ну, если там действительно глушь, некоторую отсрочку мы получим.
— А что потом?
— Потом — будет видно, — жизнерадостно заявила Илис. — Вдруг ему надоест.
— Ты же только что говорила, что он ни перед чем не остановится! И еще раньше говорила, что он злопамятный.
— Всегда должна оставаться надежда на лучшее. Итак, мы едем или будем дальше языками трепать? Холодно вообще-то, — Илис вскочила с камня, на котором сидела, потянулась и придирчиво осмотрела двух лошадей, уздечки которых держал Роджер. — Вот эта мне нравится, — кивнула она на рыжую и выхватила уздечку из рук Роджера, так что тот не успел слова сказать. Под его свирепым взглядом она вскочила в седло и оглядела оттуда своих спутников. — Ну, я вас жду! Вы же не хотите в скором времени оказаться в гостях у моего дорогого двоюродного братца?
Она тронула коня каблуками и не спеша выехала на дорогу, не оглядываясь. Роджер посмотрел ей вслед со смешанным выражением восхищения и злости, запрыгнул в седло оставшейся гнедой и выдохнул:
— Вот плутовка же! О боги, ну почему она княжна!
4
После того, как Грэм освободился от цепей, он довольно долго шел по течению речки. Песчаное поначалу дно скоро стало каменистым, и приходилось ступать осторожно, чтобы не поскользнуться и не порезаться на острых скользких камнях. Течение усиливалось, вода стала совсем ледяной, и ноги закоченели до потери чувствительности. Постепенно река становилась шире и глубже, хотя вода оставалась прозрачной, и когда она дошла Грэму до колен, он решил, что довольно, и вышел на берег. Вскоре он добрался до места, где река обрушивалась небольшим водопадом. Недалеко от него Грэм заметил в прозрачной воде полосатых рыб, совсем непуганых, и сразу вспомнил, что голоден. Минуты две он смотрел, как рыбы играют меж камней, и размышлял, ядовитые они или нет. Но голод пересилил осторожность, и еще через несколько минут у его ног лежали три довольно крупные рыбины, которых он после нескольких попыток все же сумел ударить копьем и вытащить на берег. Костер после ночного дождя разводить было не из чего и нечем, и он рискнул съесть одну рыбу сырой, отрезая от нее куски кинжалом. Очень быстро Грэм проглотил ее, почти не чувствуя вкуса, и уселся рядом с оставшимися двумя, ожидая последствий. Последствия не заставили себя ждать: его стало рвать. Он не понял, оттого ли это, что рыба оказалась несъедобной, или просто истощенный организм не принял непривычную пищу, но рискнул повторить опыт. Отдышавшись и придя в себя, он съел вторую рыбу, уже не так торопливо. В этот раз все было в порядке. На Грэма навалилось давно забытое ощущение сытости, и он уснул прямо тут же, на сырой траве, забыв об осторожности.