Голос горячего сердца

Ромм Фредди

И пусть бы даже она, та другая девушка, не была из дубовых лесов Лотарингии – что за дело? А если бы и не девушка, а смелый рыцарь, так похожий на Ланселота… или вовсе отличный от него. Всё-таки изгнать злых годонов – дело рыцаря, а не девушки, что бы об этом ни говорил волшебник Мерлин. Но нет, никто другой не пришёл на помощь Франции, а бедствия её становились всё злее изо дня в день, и уже огненное дыхание их обжигало Домреми.

Жанна навсегда запомнила тот день, когда она уступила собственному воображению. Ей было тогда тринадцать лет. Она сказала самой себе, а может, и настоящей Святой Екатерине: хорошо… я попробую… постараюсь.

И всё же уступать до конца не хотелось. Легенда легендой, но Жанна обещала себе… или Святой Екатерине – «всего лишь» короновать дофина Карла. В конце концов, именно король должен защищать свой народ от чужеземных захватчиков. А если короля пока нет – согласна, должен кто-то помочь дофину. Должен кто-то, а кроме меня некому.

После этого пришлось готовиться к выполнению миссии. Были уроки «рукопашного боя.» под мудрым руководством самого могучего и прославленного в этом деле бойца Домреми – сестрёнки Катрин. Были беседы с отцом Фронтом – о Боге, его избранниках, о жертвенности. В то же самое время, положа руку на сердце, Жанна совсем непрочь была в один прекрасный день вдруг услышать от какого-нибудь вестника: радуйтесь все, наша доблестная армия разбила годонов, дофин Карл коронован, Бургундия признала его власть. Вместо этого пришло горе в когда-то благополучную и тихую деревушку Домреми: нападения мародёров и бургундцев, грабежи и убийства. Односельчане Жанны становились всё более похожи на тех беженцев, которых ещё недавно снисходительно встречали у своих дверей. Как будто кто-то свыше подталкивал Жанну к осуществлению обещанного…

И однажды Голос сердца, принявший облик Святого Михаила, молвил: Жанна! Пора! Твой час пришёл. Теперь, спустя месяцы после этого, она с трудом верила – полно, со мной ли это было? Я ли отказала Эдмону, лучшему жениху Домреми, который уже имел согласие моих родителей… а потом выиграла суд в Туле, отменивший мою с Эдмоном помолвку… Я ли покинула отчий дом, едва не получив на прощание родительское проклятие… возможно, от него, а также от жестоких побоев спасло только вмешательство Катрин… А ещё были бесплодные попытки добиться понимания – то у сира Робера де Бодрикура в Вокулёре, то у герцога Лотарингского.

И когда де Бодрикур в очередной раз отмахнулся от надоедливой девчонки, неожиданно для самой себя я закричала ему, что, пока он прогоняет меня, Франция терпит новое кровавое поражение… Мне и в голову не приходило, что в те самые минуты, когда я произносила эти слова, шло сражение при Рувре, в котором французы снова были разбиты. Едва узнав об этом поражении, он заподозрил меня в колдовстве. Лишь моя покорность его духовнику убедила сира Робера поверить мне, снарядить меня в путь, дать охрану и отправить рекомендательное письмо к дофину и королеве Иоланде.

Затем – долгий и трудный переход по Бургундии с отрядом из семи человек, которыми командовал Жан де Мец… заговор трёх солдат, желавших выдать меня бургундцам… я тогда в отчаянии крикнула им, что грех предательства ведёт к гибели… Я-то имела в виду гибель души и вечные муки ада. Откуда мне было знать, что почти сразу после этого зачинщик свалится в колодец и захлебнётся там на глазах обоих своих сообщников – и мои слова о его гибели приобретут иной смысл, такой неожиданный для меня самой, слишком убедительный для каждого в отряде…

И вот теперь – аудиенция у дофина, которой наконец-то добились его тёща, королева Иоланда, и посланцы жителей Орлеана. А перед аудиенцией остаётся проверить, хорошо

ли сидит платье.

Да, платье великолепно… как жаль, что не его я собираюсь носить отныне. А почему, собственно? Если получится то, ради чего я здесь, короную дофина, отправлюсь домой в Домреми, а перед отъездом попрошу добрую королеву Иоланду подарить мне это платье насовсем. Так хочется покрасоваться в нём дома… Между прочим, Эдмон вовсе не противен. Высокий, статный, лицо открытое. Работящий, смелый, честный. После осуществления миссии – почему бы мне не пойти навстречу тому, чего он добивался в Туле? Вот он удивится: без всякого суда!

Правда, до этого нужно прогнать годонов от стен Орлеана, а потом ещё открыть дорогу дофину в Реймс. Сир де Мец говорит, что короновать Карла можно и в Сен-Дени, но все согласны, что лучше Реймс. Там с давних времён коронуются на престол французские дофины – значит, и Карлу туда надо. И… конечно, не это главное, но всё-таки… от Реймса рукой подать до Домреми.

Да, но как справиться с годонами? Не знаю. Но ведь я не одна буду этим заниматься, со мной будут солдаты, храбрые рыцари, опытные капитаны, которых только нужно убедить, что победа возможна, а дальше у них получится всё как следует. Попробую уговорить англичан уйти по-хорошему. Что, если получится? Ведь если меня услышат хорошие англичане, может статься, они постараются убедить плохих. Так не хочется, чтобы лилась кровь…

– Жанна! Ну как, ты готова? Выглядишь отлично! Смотри, не перепутай: король сидит на троне, все остальные стоят перед ним. Лицо у него бледное и… как бы тебе объяснить… всегда обиженное, будто его заставили выпить уксусу. И ещё: есть одна особенность у короля…

Ой, какая неприятная особенность. Лучше бы её величество Иоланда не говорила мне об этом. Хотя – я всё равно вот-вот узнаю сама. Как-нибудь перетерплю. Ведь, кроме него, спасти Францию некому. Постараюсь поменьше смотреть на дофина Карла, побыстрее добиться от него назначения в армию.

* * *

– Её величество королева Иоланда!

Ничего удивительного, что церемониймейстер даже не упомянул Жанну, хотя именно ради неё прибыла королевская тёща. Подумаешь, какая-то деревенская девчонка без роду и племени. Правда, именно на неё, Жанну, тотчас устремились взоры всех придворных дофина Карла. Уж очень хороша эта низкородная девчонка…

Увидев, как все окружающие уставились на неё с любопытством, Жанна, и без того ослеплённая обилием светильников, совершенно растерялась. Куда вдруг подевалась королева Иоланда? Ведь только что была здесь, рядом. Ушла куда-то в сторону, к придворным. И что теперь делать? Наверное, подойти к дофину? А где он? Ах да, на троне. А где трон? Как он выглядит? Королева Иоланда сказала, что на нём дофин сидит, а все придворные стоят почтительно вокруг. Но тут все стоят! Стоят вокруг меня, а не этого непонятного трона! Стоят вокруг меня – и рассматривают!

Жанна покраснела, вконец смутилась и шагнула вправо. Толпа придворных с готовностью расступилась перед ней. «Куда идти? Может, они меня пропускают к трону?» Жанна сделала несколько неуверенных шагов в том же направлении… и едва не наткнулась на молодого человека с землистого цвета лицом, который с потрясённым видом смотрел на неё:

– Как вы узнали меня, дитя моё?

«Ой! Кого это я узнала? Кто он такой, этот человек? Ох… Вот она, та самая особенность, о которой говорила её величество. Так это… дофин Карл?»