Голос и ничего больше

Долар Младен

Логично, что расщепление оказывается еще одним местом встречи Фрейда и Гегеля. Для Фрейда субъект всегда уже расщеплен; можно сказать, что расщепление – «фундамент» и субъекта, и психоанализа (в первую очередь – но далеко не только – речь идет о расщеплении на сознательное/бессознательное). Младен Долар отмечает, что и Гегель полагает субъекта расщеплением бытия: «Мысль – это разрыв в бытии» [9] . Атомистическая теория – это в первую очередь теория расщепления, расщепленной единицы, расщелины в бытии. Атом появляется вместе с пустотой и, можно сказать, за счет различающей его пустоты. Негативность пустоты задает саму возможность атома. Или, в деконструктивном прочтении: расщепление – различание [diff'erance] атома и пустоты.

9

Долар М. Атом и пустота – от Демокрита до Лакана. С. 19. В психоаналитической

традиции «разрыв» – «расщепление». Мы предпочитаем говорить о расщеплении как достаточно устойчивом переводе немецкого Spaltung и английского split.

Важно отметить, что дискурс Фрейда буквально пронизан негативностью, различными формами отрицания. Даже механизмы субъективации – невротической, психотической, перверсивной – и те прописаны приставкой ver-: Verdr"angung, Verwerfung, Verleugnung (оттеснение, отбрасывание, отклонение). Младен Долар, говоря о словаре фрейдовской негативности, насчитывает шесть принципиальных понятий. К трем перечисленным он добавляет отрицание [Verneinung], а также два основных тропа работы бессознательного – сгущение и смещение, Verdichtung и Verschiebung. По его мнению, словарь негативности Фрейда сближает его с клинаменом атомистов: «От ver- до клинамена здесь только один шаг, шаг в сторону, отклонение от маршрута» [10] .

10

Долар М. Фрейд и Гегель. Негативность. С. 128. Причем речь идет не просто о негативности, но о ее провале. Так, в самом знаменитом примере из статьи «Отрицание» (1925) Фрейд указывает на то, что отрицание матери ведет к утверждению: когда пациент говорит: «Эта женщина во сне не моя мать», то представление «мать» как раз и появляется. Так отрицание ведет к утверждению, являет собой форму возврата вытесненного.

Более того, если, по Фрейду, отрицание оказывается принципиально важным для становления сознания, для вхождения в символическое, то у Гегеля принцип негативности управляет и мыслью и бытием. Негативность заключается в том, что пустота как ничто придает наличие тому, что есть. То, что есть, – частный случай ничто, а гегелевский субъект – самосознающая негативность. Гегель не проходит мимо атомистов, более того, он восхищается их прозорливостью: негативность (пустота, ничто) обусловливает позитивность (атомы; то, что есть).

И что? А то, что Демокрит помогает Лакану прописать траекторию объекта а

Атомистическая теория, как мы уже поняли, – еще один интерес Младена Долара, но также и Фрейда, и особенно Лакана. Лакан напрямую обращается к атомизму Левкиппа – Демокрита – Эпикура – Лукреция, а затем и к Марксу. Именно Демокрит с его удивительным «понятием» ден [’] оказывается невероятно важным для осмысления объекта а, который, по словам Лакана, является его главным вкладом в психоанализ.

Семинарское занятие 12 февраля 1964 года Лакан завершает пассажем, посвященным Демокриту. Он обращает внимание на одно слово, которое словом не является, на изобретенный Демокритом неологизм :

Он не сказал , один, чтобы не говорить о , сущем. Что же он, собственно, тогда сказал? А сказал, отвечая на вопрос, которым сегодня задавались и мы, – вопрос, который ставит перед нами идеализм, – вот что: – Как, ничто? – Никак. Как ничто, но никак не ничто [Rien, peut-^etre? Non pas – peut-^etre rien, mais pas rien] [11] .

Интерес в том, что это – своеобразное имя означающего, которое само по себе ничего не означает, ибо ни к чему не отсылает. Оно ничего не означает, но при этом очевидно выстроено из букв и сопряжено с представлением дискурса буквой. Возвращаясь к Демокриту в семинаре 20, Лакан говорит: «…атом, по сути дела, это не что иное, как летучий элемент значения [un 'el'ement de signifiance volant], короче – стойхейон» [12] .

11

Лакан Ж. Семинары. Книга 11. С. 72. Здесь Лакан говорит о в связи с функцией клинамена, отклонения в возникновении мира у Демокрита и досократиков.

12

Лакан Ж. Семинары. Книга 20. С. 85. Лакан, таким образом, обращается к философской линии Демокрит – Эпикур – Лукреций. Лукреций, кстати, тоже утверждал, что атомы – это буквы [littera], причем они несут в себе семя [spermata, semina]. Более того, «неделимый элемент, atomos буквенного рассеивания [diss'emination], произведенный восполнением отклонения, есть стойхейон, слово, которое одновременно обозначает графический элемент, а также метку, букву, черту или точку» (Derrida J. Mes chances: A Rendezvouz with Some Epicurian Stereophonies. P. 8).

Итак, – «как ничто, но никак

не ничто», меньше, чем нечто, но больше, чем ничего, или даже, что трудно себе представить, – меньше, чем ничто. Не удивительно, что в связи с на горизонте возникает объект а, настолько же объект, насколько и нет, частичный объект, даже не единица, объект, который к тому же буквально сводится к букве: а. Но главное, пожалуй, не в этом, а, как говорит Младен Долар, в объективации ничто; а это возвращает нас к атому-букве как стойхейону [13] . Атом есть ден, ни что и ни ничто, не тело, не сущность, но также и не несущность.

13

Слово происходит от – ряд; – член ряда. Это слово в античной философии означало буквы алфавита, а затем – простейшие начала, элементы. Именно словом elementa перевел Лукреций, как известно, подобно Демокриту, соотносивший атомы с буквами.

Обратимся к некоторым возможным переводам на некоторые европейские языки. При переводе, как правило, подчеркивается, что den образован от слова meden [], ничто. Ден – «неделимый остаток» означающего процесса двойной негации. Ден – Ничто (пустота), которая каким-то образом «есть» в себе, не просто как отрицание чего-то. Ден – пространство различия между бытием и небытием, нечто от ничто: «меньше, чем одно, но все-таки не ничто» или же «меньше, чем ничто» [14] . Ден – в самом расщеплении единицы и пустоты. При переводе на разные европейские языки происходит усечение ничто. Так, по-немецки получается das (n)Ichts, по-английски – (n)othing, по-французски – (r)ien, по-русски: (н)ичто. Впрочем, Младену Долару, как и Лакану, важно не только это, но еще и то, что – не только ничто, никто, но и ни одного. Den – это еще и отрицание hen, одного, единого, единицы; , как говорит Лакан, – не , не единица, но то, что меньше единицы, и это принципиально важно, как мы увидим при осмыслении через объекта а.

14

Долар М. Атом и пустота – от Демокрита до Лакана. С. 25. Интересен в этом отношении перевод Сэмуэля Беккета. Это «слово», «понятие», как отмечает Долар, – ключевое для всего творчества писателя. Перевод Беккета – «неуничтожимое наименьшее [the unnullable least]». Барбара Кассен говорит, что помыслить ден можно «исключительно через единицу, как операцию вычитания» (Cassin B. L’ab-sens, ou Lacan de A a D. P. 83).

Ден позволяет сказать, и что бытие – частный случай небытия. Позитивность бытия – уловка. Атомы – не просто позитивные сущности, благодаря которым можно говорить о пустоте, скорее сами они – аватары пустоты, сам предел бытия/небытия. Атомы – вообще «не тела, но лишь траектории, производящие тела» [15] . Соотнося эту мысль с рассуждениями Фрейда в «Наброске психологии», получается, что сам процесс проторения пути [Bahnung] оставляет мнесический след. Следы и траектории создают условия возникновения памяти. Таков совершенно иной взгляд на мир: то, что мы воспринимаем в качестве существующего, возникает за счет пустоты, негативности, небытия. То, что есть – вычитание из не-существования, самостирающаяся негативность.

15

Долар М. Атом и пустота – от Демокрита до Лакана. С. 27; Ден – «след отрицания единицы, идентичности и сущего, траектория мысли» (Cassin B. L’ab-sens, ou Lacan de A a D. P. 85).

Лакан возвращается к Демокриту с его атомами и в своем известном повышенной сложностью тексте 1972 года «Оглушенный», где он называет атомы «радикальным реальным», а – «тайным попутчиком, чья оболочка формирует теперь нашу судьбу» [16] . Для Лакана Демокрит оказывается далеко не наивным материалистом, выстраивающим свои представления о мире на оппозиции материальное/идеальное. «Демокрит был не большим материалистом, чем любой здравомыслящий, например, я или Маркс» [17] .

16

Lacan J. L’'Etourdit. P. 494.

17

Ibid.

Славой Жижек в книге «Меньше, чем Ничто» указывает на то, что появление ден в строгом смысле слова гомологично объекту а, проявляющемуся, когда две нехватки – в субъекте и в Другом – совпадают. Как и объект а, den, не обладая никакой сущностью, оказывается вне поля метафизической традиции, основанной на присутствии, на оппозиции присутствия/отсутствия. Объект а настолько же существует, насколько и нет. Впрочем, сейчас нам важно другое, а именно то, что объект этот многозначен, что он – не один.