Голос моего сердца
Шрифт:
В ответ я лишь ухмыльнулась.
Далее последовало нечто странное. Она подвинулась к Стиву ближе и нежно чмокнула того в щеку, одаряя теплым благодарным взглядом. Он же, в свою очередь, совершенно обомлел от происходящего, но не отодвинулся.
«Ого, какой стойкий», – насмешливо пронеслось в голове.
В ответ на его вопросительный взгляд Лу чуть приглушенно произнесла:
– Спасибо, что спас Гекату и меня от преступника. Надеюсь, больше тебе не придется так волноваться за нас.
И подмигнула, сердечно улыбаясь.
На
«Видимо, начитался комиксов про супергероев и захотел стать таким же», – пренебрежительные комментарии никак не покидали мои мысли.
Тем не менее в сердце что-то кольнуло. Внутреннее неудовлетворение будто разрывало тело на части, побуждая сказать одиночное «спасибо».
Однако я проигнорировала сей позыв, считая это перебором, ведь Лу уже выразила благодарность от лица нас двоих. Общее подавленное настроение я предпочла списать на неудачный день в целом. Снова обведя взглядом парня и девушку, сидящих рядом со мной, в голове пронеслась последняя циничная мысль:
«Скучное лицо».
«Два скучных лица».
Вскоре наступил вечер. Стив ушел, и мы с подругой остались наедине.
На этот раз от вина решили воздержаться ввиду последних событий, да и в целом было не очень разумно пить алкоголь в будни.
Желая реабилитироваться после череды опрометчивых поступков, мы сидели, основательно погрузившись в учебу: она читала учебник литературы, я посещала сайты в поисках информации о теории «Сверхчеловека» по Фридриху Ницше. Данная тема была выбрана мной в качестве итоговой работы, результаты которой повлияют на исход получения годовой награды.
Говоря кратко, к этой теме пришлось отнестись довольно ответственно, так что я решила начать копать информацию заранее. Что касается Лу, она отдала предпочтение английской литературе, избирая в качестве основной темы рассуждения Оскара Уальда – популярного писателя Викторианского периода.
Несмотря на мою занятость, отделаться от мыслей вроде: «Интересно, она уже начала создавать первые наброски?», «Почему только читает?», «Даже заметки не делает… Настолько уверена в себе?» было непередаваемо сложно.
В конце концов, я откинулась на спинку кресла, стараясь переключить внимание на завтрашний день.
Но поток мыслей прервал голос Лу:
– Геката, а что насчет Стива? – она кокетливо поправила волосы и оскалилась.
– А что с ним? – не до конца улавливая суть вопроса, спросила я.
– Он вроде ничего. Не такой подонок как Джозеф или Майкл.
Я рассмеялась:
– Ты рассталась с Майклом на прошлой неделе, глупышка. Решила сразу в новые отношения?
– А почему бы и нет, – протянула Лу, мечтательно поднимая глаза и откладывая учебник в сторону.
– Так ты поэтому приставала к бедняге
И не узнала собственный голос.
Нотка жестокости проскользнула в нем, но была настолько незначительна и прозрачна, что собеседница не уловила ее. Тем не менее этого было достаточно для того, чтобы я ужаснулась: казалось, словно кто-то другой произнес эти слова.
А девушка продолжала:
– Я не приставала, глупенькая, а поблагодарила. Справедливо отмечу, что это должна была сделать ты.
И показала язык.
На этот раз я почувствовала возмущение.
Возмущение, что берет начало в гордыни, зародившейся, когда я постепенно сознавала, что являюсь не такой, как остальные; во времена, когда мне покупали лучшие игрушки и дорогую одежду; во времена, когда моих родителей буквально ненавидели за их успех.
Или же она зародилась по совсем иной причине?..
Неважно.
Итог один: теперь гордыня – совершенно неотделимая часть моей личности.
Так что, буквально закипая от столь резкого замечания, я пилила взглядом нежные черты лица подруги.
– Я?
Она прищурилась и ответила:
– Ты. Как-никак, он спас тебя, а не меня.
И, вновь взяв учебник в руки, добавила:
– А злишься ты, потому что знаешь, что я права.
Глава 3
«Сверхчеловек» – понятие, введенное Фридрихом Ницше, подразумевающее индивидуума на финальной ступени развития.
Философ считал, что нынешняя стадия человека по Дарвину не является окончательной, а пиковой ступенью нашей эволюции будет момент, когда мы, осознав истинную суть жизни, сможем отбросить моральные ценности ради достижения собственных целей и благ. Сам Ницше говорил, что «все достоинство, вся ценность человека в том, что он больше, чем человек, что он переход к чему-то другому, высшему».
Увлекшись этой идеей, философ даже написал книгу, где главный герой, обладатель абсолютно неприемлемых взглядов с точки зрения общества, на протяжении всего пути высмеивает фальшивую мораль и народные устои. «Умерли все боги: ныне хотим мы, чтобы жил сверхчеловек», – говорит он.
Вполне очевидно, что данная теория не обошлась без критики, так как грань между храбростью быть независимым от общественного мнения и неразумностью, переходящей в жестокость, невероятно тонка.
Множество глупцов, возомнивших себя «сверхлюдьми», думают, что вольны творить разруху и беспредел. Но забавный парадокс в том, что как раз они никогда не возвысятся над человечеством.
Ведь если подумать, «сверхчеловек» – не причина, а следствие определенных качеств и принципов личности.