Голос призрака
Шрифт:
— Что я натворила?
Он взял мои руки и поцеловал.
— Сделай меня счастливым, — сказал он. — Сделай счастливой себя.
— Дэвид…
Как же Дэвид?
— Он не узнает.
Я в ужасе уставилась на него.
— Я должна рассказать ему. Должна признаться. Должна сделать это… немедленно.
— Любимая моя, милая, это неразумно.
— Я поступила так безнравственно!
— Нет, нет! Ты вела себя естественно. Ты не должна испытывать чувство вины.
— Не чувствовать себя виновной, когда я в действительности виновна.
О, как ты мог!
— Я
— Если бы ты не пришел сюда.
Если бы…
— Если бы ты была не ты и я не был бы собой, да, все было бы совсем по-другому. Послушай, Клодина, ты замужем за Дэвидом. Он хороший человек. Ему будет очень больно, если он узнает о том, что случилось.
— Я скажу ему, я люблю его.
— Да, но по-другому, так ведь? Ты любишь нас обоих.
Ну да, мы же близнецы, не так ли? Между нами должно быть сходство.
Мы вместе вступили в жизнь. Мы были вместе еще до того, как родились. Должно быть, между нами существует некая связь. Ты любишь нас обоих, а раз мы близнецы, это почти то же самое, что любить одного и того же мужчину.
— Это не служит оправданием.
Я приложила ладони к пылающим щекам и принялась ерошить волосы. Я дрожала. Я была не в силах думать о будущем.
— Ну почему ты сделал это? — воскликнула я. — Зачем обманул Молли Блэккет?
— Так было нужно. Я искал возможность встречи. Мне показалось, что так будет лучше.
— Похоже, ты ни в малейшей степени не страдаешь от угрызений.
— Это не должно повториться.
Он нежно поцеловал меня.
— Это наша тайна, — сказал он. — Никому вовсе не нужно об этом знать.
— Я должна рассказать Дэвиду.
— Это разрушит его счастье.
— Как жаль, что ты не подумал об этом раньше!
— Раньше я мог думать только об одном. Послушай, Клодина, это произошло. Рано или поздно это должно было случиться. Возможно, произойдет и снова.
— Никогда! — горячо воскликнула я. — Это не должно повториться!
— Никто не знает, что мы находимся здесь. Это наша тайна. Смотри на это иначе: я сделал то, что нужно было сделать. Это было как наваждение. Ты нужна мне настолько сильно, что я не испытывал никаких иных чувств. И когда ты, Клодина, появилась здесь, рядом со мной, с тобой произошло то же самое. Между нами существует неодолимое влечение. Признания не принесут никакой пользы. Твоя вина обернется против тебя.
— Возможно, ты и прав, — тихо сказала я. — Я хочу уйти из этого дома. Он несет в себе зло. Он что-то делает с людьми. Он заставляет их становиться другими, чем они есть на самом деле.
— Может быть, он показывает им, какие они в действительности.
Мне хотелось уйти. Хотелось подумать об этом. Ни минуты я не могла больше находиться здесь.
Я нащупала в кармане платья ключ. Слава Богу, он находился еще там, я боялась, что он мог выпасть. В досках пола были щели, и он мог завалиться в одну из них. Но он был в целости и сохранности, и именно ощущение ключа вернуло меня к действительности.
Я сбежала вниз по лестнице. Джонатан последовал за мной.
В
Мы вышли, и я заперла дверь.
Я была под впечатлением случившегося и как будто еще жила в том удивительном мире, куда он ввел меня. Мы пешком направились через поля в Эверсли.
В доме было тихо, и я обрадовалась, что никого не встретила по дороге в свою комнату. Я взглянула на себя в зеркало и увидела там незнакомку.
Это была совсем не так женщина, которая отправилась сегодня из дома на встречу с Молли Блэккет. Определенно, не та! Я никогда больше не буду прежней. Я нарушила одну из заповедей: не прелюбодействуй. И сделала это с легкостью, хотя и неумышленно, увлеченная минутным порывом. Конечно, я боялась этого, однако на самом деле и не предполагала, что это когда-нибудь случится. Я не представляла себе, что существует чувственность такой ошеломляющей силы, которая, стоит попасть к ней в рабство, заглушает любые сомнения, заставляет забыть о совести. Я никогда бы не поверила, что это может произойти со мной.
Я знала историю моей бабушки Сепфоры, которая именно в этом доме встретила мужчину и вела себя так же, как сегодня я. На самом деле, в отличие от меня, она была спокойной, добродетельной женщиной, я же всегда знала, что Джонатан может пробудить во мне желания, которым я не должна поддаваться. Что же это за злая сила витает в атмосфере Эндерби, воздействуя таким образом на женщин моей семьи?
Я пыталась найти оправдание себе. Пыталась взва — 1ть на дом ответственность за свой проступок.
Как это произошло, так быстро, с такой легкостью? «Я не принуждал тебя», — победно произнес он. Это правда. Я охотно предалась страсти. Я хотела бы больше не думать о нем. Но я любила его, любить — значит чувствовать себя с этим человеком лучше, чем с любым другим, желать находиться с ним рядом, разделять близость, быть вместе каждый час дня и ночи.
Разве я не чувствовала этого с Дэвидом? Дэвид был интересен. Он был добрым и нежным. Между нами были спокойные отношения, до сегодняшнего дня удовлетворявшие меня. Близость с Дэвидом доставляла мне большое удовольствие, впрочем, как и все остальное. Но никогда я не переживала того неистового возбуждения, той крайней несдержанности, какие я узнала сегодня.
Чувство вины угнетало меня. Если бы только можно было повернуть время вспять. Я бы подождала Молли у дома. Я бы ни за что не позволила его щупальцам опутать меня. Вот так я снова обвиняла дом. Хотя некого было обвинять, кроме себя самой… и Джонатана. А он не принуждал меня. Я не переставала подчеркивать это.
Он был прав. Какая польза от признания? Будь я разумна, я прогнала бы от себя мысль об этом происшествии. Постаралась бы вести себя так, будто ничего не случилось. Возможно, со временем я смогла бы забыть его. Забыть? Самое сильное в моей жизни переживание? И я предавалась всспоминаниям о происшедшем, представляя нас там вместе.