Голос призрака
Шрифт:
— По крайней мере, она легко умерла. — Таково было общее мнение. — Она так радовалась ожидаемому прибавлению семейства.
Я заметила, что Гарри Фаррингдон беседует с Эви, которая раскраснелась от волнения, и подумала: «Хорошо, если у них все было бы хорошо. Для Эви это прекрасная партия, а она — приятная девушка, совсем не такая, как эта их противная бабушка. Бедная девушка, не повезло ей с родственниками…»
Я утомилась и присела отдохнуть, считая, что в моем состоянии это простительно.
Я не долго оставалась
— Да, — ответила я.
— То-то будет радости в Эверсли… а еще ведь и ваша матушка! Такое забавное совпадение, вам не кажется?
— Для нас обеих это очень удобно. Она хитро прищурилась.
— О, вы счастливая молодая леди. Такой хороший муж, а теперь у вас очень скоро появится маленький. Как говорится, боги благоволят к вам.
— Благодарю вас.
— Как жаль, что я немного могу сделать для моих девочек.
Я очень беспокоюсь, миссис Френшоу.
— О чем же?
— Ну, взгляните на мою Эви.
Просто картинка. Она уже достаточно взрослая и ей пора бывать в обществе. А что я могу для нее сделать?
— Она выглядит вполне счастливой.
— Она хорошая девушка. Но мне бы хотелось, чтобы она не упустила свой шанс.
— Каким образом?
— Одним единственным! Я мечтаю о том, чтобы она сделала хорошую партию, устроила свою жизнь.
— Я полагаю, она выйдет замуж.
— Да… Но брак браку рознь. Хотелось бы выдать ее за человека с положением. — Она устремила взгляд на Гарри Фаррингдона. — Такой приятный молодой человек. Полагаю, он очень богатый.
— Вы имеете в виду Гарри Фаррингдона? Мне не известно финансовое положение его семьи.
— А-а! Вы считаете, что я слишком высоко замахнулась, не так ли? Возможно, вы правы. Но я забочусь об Эви. Я воспитала ее как настоящую леди. Дала ей прекрасное образование… Это было нелегко. Понимаете, Грассленд — это не Эверсли. Мой Ричард… царствие ему небесное, к несчастью, был азартным игроком. Он спустил почти все, что мне оставил мой первый муж, Эндрю. Правда, мы и раньше не шли ни в какое сравнение с Эверсли. Понимаете, я всегда с трудом сводила концы с концами, но все-таки твердо решила дать Эви все, что могу.
— По-моему, вы отлично ее воспитали.
— Она вполне может стать украшением любого богатого дома.
— А что она сама об этом думает?
— Она? Она романтичная девушка. Молодежь больше мечтает о любви, чем о прочном положении. Миссис Френшоу, вам не кажется, что мистер Фаррингдон увлекся ею?
— Да, миссис Трент, возможно.
— Видите ли, я не могу давать и устраивать приемы в Грассленде. Такие, как они хотели бы. Но все-таки хочется дать ей шанс.
— Понимаю, — заметила я.
Она тронула мою руку
— Не помогли бы вы мне, миссис Френшоу?
— Помочь?
— Я имею в виду Эви.
— Безусловно, помогла бы, но я не знаю, как…
— Ну, есть много способов. Вы могли бы… э-э… свести их вместе.
Вы понимаете, что я имею в виду. Устроить им свидание, ну и все такое. Понимаете меня?
— Но…
Она легонько толкнула меня локтем.
— Я знаю, вы сможете, если захотите.
Вы могли бы пригласить его… и в это же время пришла, как бы случайно, Эви.
Поминаете?
— Но пока мы не собираемся никого у себя принимать.
— О, совсем не обязательно устраивать грандиозный прием. Пусть просто он придет, а у вас как раз в гостях моя Эви. Придумайте что-нибудь в этом роде… постарайтесь.
— Я думаю, они не нуждаются в сводничестве.
— Но все-таки никогда не повредит слегка помочь. — Она посмотрела на меня в упор. — Имеются некие причины, почему вам следует помочь мне, миссис Френшоу.
— Причины?
Она кивнула, хитровато усмехаясь, и у меня нервно забилось сердце. На что она намекает?
— Знаете, — продолжала она, — в жизни так много необычного. Случаются такие вещи… вы бы никогда не поверили, если бы не знали, как было на самом деле.
— О чем это вы? — спросила я резко.
Она наклонилась ко мне:
— На днях я вам все объясню. Тогда, я думаю, вы станете более сговорчивой и сделаете все возможное для моей Эви.
В этот момент меня позвала мать, и я сказала:
— Прошу извинить меня, миссис Трент.
— Конечно, конечно. Надеюсь, вы не забудете наш разговор, не так ли?
Сделайте для Эви все, что в ваших силах.
Думаю, до некоторой степени это и в ваших интересах.
Наконец я сбежала от нее.
— Я поняла, что эта ужасная женщина прилипла к тебе, — сказала мать, — и решила тебе помочь.
— Спасибо, — сказала я, — очень мило с твоей стороны.
Я не могла выбросить ее из головы, и, помнится, той же ночью она явилась мне во сне.
Фаррингдоны уехали сразу же после похорон, а Петтигрю остались у нас на несколько дней.
Через несколько дней после похорон Сабрины до нас дошли известия о казни Жоржа Жака Дантона, одного из вождей революции, Дикон мрачно острил по этому поводу.
— Ирония судьбы, — говорил он, — в том, что именно тот революционный трибунал, который он учредил, приговорил его самого к смерти.
— Очевидно, — комментировал лорд Петтигрю, — что революция подходит к концу.
— Но пока еще остается Робеспьер.
— Вам не кажется, что его дни сочтены?
— Было бы чудесно, — с горечью заметила мать, — если бы все они прекратили наводить смуту и Франция вернулась к нормальной жизни.