Голос Ветра

Литтера Наталья

Кто же намекнул на связь Анэ с менестрелем? Я мерила шагами пустую залу, ожидая, когда возвратится сын, и все никак не могла вспомнить имя придворного, от которого узнала о сплетне. Скомканная листовка валялась на столе. Скомкала я ее в ярости, но выбрасывать не собиралась. Встреча с менестрелем прошла совсем не так, как я того ожидала. Конечно, полагаться на одно только слово певца было бы наивно, но я и не полагалась. В тот же вечер решила сама посетить концерт. Придворных было достаточно, все в рамках строгого этикета. Там не могло быть никакой интрижки. Это очевидно. Но кто-то решил обвести меня вокруг пальца, занять голову мою Анэ в то время, как обратить внимание стоило на Альфо!

Время

давно перевалило за полночь, служанка доложила, что юная королева еще два часа назад удалилась в опочивальню, а сына все не было. О-о-о, мне не хватало терпения! И Ро! Уж он бы не побоялся выпороть строптивого мальчишку.

Наконец, дверь приоткрылась, в пустой зал нетвердо ступил мой сын. Мой сын! Красивый мальчик, которого я так любила, о будущем которого беспокоилась с того самого момента, как услышала его первый крик и слова повитухи:

– Здоровенький крепенький малыш, ваше величество.

И на кого он был похож теперь, нетвердо стоявший на ногах, с мутными пьяными глазами, недовольный?

– Мне сказали, что вы ждете меня, матушка.

– Я жду тебя уже больше трех часов, - резко парировала в ответ. – Твоя жена давно удалилась в опочивальню. Примерная девочка. А вот где гуляешь ночами ты, хотелось бы мне знать?

– Это допрос?

– Да, это допрос.

– А не кажется ли вам, матушка, что королей не допрашивают?

И это мой сын? Вот этот ухмыляющийся наглец - мой сын? Я подошла к мальчишке вплотную и процедила сквозь зубы:

– Да какой ты король? Посмотри на себя: пьяный, глупый, пустоголовый мальчишка, которому дали все для того, чтобы стать хорошим монархом, даже девочку идеальную нашли, но вместо того, чтобы уделять внимание жене, ты, не скрываясь, ходишь по всем шлюхам города.

– Значит вы можете спать с кем пожелаете, а я должен развлекать эту…

Пощечина была звонкой, и, наверное, болезненной. Во всяком случае, моя рука болела от удара.

– Свою жену, - прошипела, едва сдерживаясь. – Ты будешь развлекать свою жену.

Альфо выглядел потрясенным. Я никогда его не била. А жаль.

– Ты заигрался, мой мальчик. Завтра тебя свергнут. Читай!

И сунула мятую листовку ему в лицо.

– Читай! Думаешь, трон так прочен? Сын чужестранки, которую до сих пор не приняли в Виндленде. Я для чего искала тебе жену здесь, не засматриваясь на иноземных принцесс? Для того, чтобы тебя полюбили и приняли через нее! А ты? Ты все рушишь! И завтра Дирк с помощью вот этих пасквилей нас свергнет. То, что народу рассказывают про твои похождения – только первый шаг. Завтра из Анэ сделают великомученицу-праведницу. Ты уже не пятилетний неразумный малыш. Ты – король! Ты давно уже должен все это понимать сам!

Лицо Альфо было бледным, кажется, до него стал доходить смысл происходившего. Развязности в позе поубавилось, в глазах появилось беспокойство…

– Какой же ты дурак, Альфо, - устало сказала я. – Если бы твой отец был жив, если бы я столько лет не была чужестранкой на троне, если бы меня принял народ, все могло бы быть по - другому. И я нашла бы тебе блестящую партию за морем, дабы укрепить связь с нужным нам государством. Только дело в том, что, прежде всего, нам надо

укреплять свои позиции в Виндленде. Недоброжелатели не дремлют. Они вовсю пользуются слабостями и страстями. Я очень долго смотрела на твои забавы сквозь пальцы. Молодость должна предаваться забавам – на то она и молодость. Но то, что происходит сейчас – это уже слишком. Ты пойдешь спать к жене, и завтра вы вместе под руку выйдете на завтрак, будете любезны и внимательны друг с другом. Каждую ночь, слышишь, каждую, ты будешь делать ей ребенка. А другие девочки… что ж, у королей могут быть свои слабости. Только об этих слабостях не должен знать весь Виндленд. Если найдешь кого-то из хорошей семьи – возвысишь до статуса королевской фаворитки. Но не сейчас.

Я слегка похлопала по щеке Альфо и улыбнулась:

– Ну же, мой мальчик, пора взрослеть.

Когда дверь за сыном закрылась, я обессиленно опустилась на стул. Борьба за королевство продолжалась. Придется пожертвовать Ларго, ведь именно он показывал Альфо все прелести разгульной жизни. Видно, положение друга короля вскружило ему голову, молодой человек не подумал о том, что королева в Виндленде пока еще я.

Анэ

Я не знаю, что сделал Фьюго, но мой супруг вдруг переменился, он стал почти галантным. Исчезло чувство заброшенности и одиночества, меня больше не отвергали, а, наоборот, окружали заботой и вниманием. Вчерашние придворные, из тех, кто всегда предпочитал не замечать, рассыпались теперь в комплиментах.

Я так мало еще знала о жизни, черпала свое представление о ней из книг и баллад, искренне полагая, что, когда любимый целует – это наивысшее блаженство. Альфо был послан мне Ветрами, красивый, молодой, сильный, настоящий король, только… мне не всегда нравилось с ним целоваться. Иногда бывали приятные поцелуи, а порой он так глубоко засовывал свой язык мне в рот… и… супружеский долг… я была покорна, как того и требовалось от хорошей жены… наверное, я все не так понимала в тех книгах. И мне очень хотелось посоветоваться с Фьюго… нет, конечно, о супружеских обязанностях я бы с ним не говорить не стала, это… нельзя и стыдно, но вот про любовь… ведь он столько песен сочинил про нее, так красиво пел... Может, я что-то не так понимала? Наверное, это были всего лишь мои капризы. Альфо находился рядом, добрый и внимательный, придворные выказывали почтение, а я… хотела уединения в маленьком садике.

Фьюго

Кажется, мой разговор с королевой дал свои плоды, и девочка перестала выглядеть отвергнутой женой. Наконец, с Анэ стали считаться. Подозреваю, что королева – мать знатно проучила своего щенка. Я был доволен. Почти. Анэ стала настоящей королевой, и я больше не мог разговаривать с ней так, как раньше, изредка подкарауливая девушку в саду. Это должно было однажды произойти. Она – королева Виндленда, а я – всего лишь менестрель. Влюбленный менестрель, к чему скрывать? Менестрель, который никогда не позволит бросить тень на даму своего сердца. Так что можно было сказать, что все шло правильно.

Правда, все же существовала одна странность. Я часто ловил на себе взгляд дочери Дирка, очень пытливый взгляд. Она не разговаривала со мной, но так смотрела, словно я что-то должен был знать. Или помнить. А я ничего не знал. И не помнил. Но порой, когда она слишком пристально до неприличия смотрела, у меня начинала болеть голова, и откуда-то эхом доносились голоса, а однажды возникло видение красного платья. К чему бы это?

Глава 3. Леона