Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е - начало 1930-х годов
Шрифт:
Вместе с тем ознакомлению эмиграции с церковными делами в России Самарин придавал важнейшее значение. В 1923 г. он выслал митрополиту Евлогию большое количество сообщений с просьбой разослать их всем представителям инославных церквей и широко огласить их в русской и заграничной печати. С процитированной запиской Самарин также просил ознакомить митрополита Евлогия и кроме того огласить ее во французских и английских газетах.
Самарин указывал в конце своего письма: «Прилагаю при этом сообщение о положении заключенных и сосланных епископов и их списки. В изложении пришлось отказаться от всех конкретных подробностей, т. к. это может очень отягчить положение потерпевших» [109] .
109
Архив Свято-Троицкой Джорданвилльской духовной семинарии. Ф. «Тальберг». Кор. 12. Папка 8.
Другим подтверждением связи эмигрантского духовенства с Россией является неотправленное, по-видимому, письмо архиепископа Серафима (Лукьянова) митрополиту Антонию (Храповицкому) от 17 февраля 1925 г. [110] Архиепископ Серафим пишет, что ему удалось получить точные сведения о церковных делах в России, которые не могут быть оглашены в печати. Это предостережение понятно, авторы сведений
110
Опубл.: Одинцов М. Крестный путь Патриарха Сергия // Отечественные архивы. 1994. № 2; Письмо архиепископа Серафима (Лукьянова) митрополиту Антонию (Храповицкому) // Русская Церковь. XX век. Кн. 1: Материалы конференции: История Русской Православной Церкви в XX веке (1917–1933 гг.) г. Сэнтендре (Венгрия), 13–16 ноября 2001. [Мюнхен]: Изд. Обители Иова Почаевского в Мюнхене, 2002. С. 546–551. См. дискуссию по поводу трактовки этого письма: Ореханов Г., иерей, Ефремова О. Н. Новые документы из фондов Архиерейского синода РПЦЗ // Там же. С. 562–572.
Корреспондент, на которого ссылается в письме архиепископ Серафим (или, как думает протоиерей Николай Артемов, несколько корреспондентов или собеседников), – горячий приверженец архиепископа Феодора (Поздеевского), которого считает более твердым и принципиальным защитником церковных интересов, чем сам Патриарх Тихон [111] . В письме епископа Серафима сообщается, что в Москве скопилось 60 архиереев, протест которых сыграл большую роль в деле о новом стиле, о включении Красницкого в церковное управление и принятии в церковное общение отпавшего в обновленческий раскол митрополита Сергия (Страгородского). Особенно автор письма отмечает роль архиепископа Феодора (Поздеевского) в отстаивании чистоты православия, его авторитет, прекрасное совершение богослужения. Касается автор корреспонденции и деятельности зарубежных церковных деятелей: «Очень недовольны в России, – передает архиепископ Серафим, – политическими выступлениями Карловацкого Собора, считают, что теперь иерархи должны отмежеваться от всяких политических деяний, так как все это ставят в вину Патриарху» [112] .
111
Об этом говорит следующий фрагмент: «…патриарх отменил свое распоряжение о приеме Красницкого, и с этого времени он всегда стал считаться больше всего с мнением епископа Феодора, хотя раньше сам отстранил его от кафедры епископа Волоколамского» (Русская Церковь. XX век. С. 547).
112
Русская Церковь. XX век. Кн. 1. С. 548.
Далее автор сообщает о ссыльных на Соловках, положении дел в Петрограде, введении нового календарного стиля и пр. От себя архиепископ Серафим добавляет: «За верность и точность сведений ручаться не могу» [113] . «Из сообщений о русской Церкви видно, что в смысле управления там невообразимый хаос – на одной кафедре числится по два или три архиерея. При освобождении и очищении России получится такая масса архиереев, что их некуда будет девать – на каждую епархию придется по 6–7 епископов епархиальных и викарных вместе. Многим из нас придется просто снова заделаться приходскими настоятелями» [114] . Эта фраза хорошо характеризует психологию беженского духовенства, которое, как и большинство эмигрантов, верило в более или менее скорое освобождение России от большевиков и, естественно, беспокоилось за свою судьбу в освобожденной России.
113
Там же. С. 549.
114
Там же. С. 549–550.
Протоиерей Николай Артемов предполагает, что это письмо – плод личной встречи со священнослужителем или даже несколькими лицами, активными в церковной сфере [115] .
Итак, из вышеизложенного следует, что по крайней мере до осени 1925 г. Архиерейский Синод РПЦЗ в Сремских Карловцах прямо или опосредованно получал информацию, исходящую из круга деятелей, близких Даниловскому монастырю и его настоятелю архиепископу Феодору (Поздеевскому). Позиция лиц, сообщивших сведения, в целом отражает настроения церковных деятелей, также близких к так называемому «Даниловскому синоду», который играл роль оппозиции справа; «его сторонники, – по словам М. Е. Губонина, – были во много раз более ярыми “тихоновцами”, чем сам Патриарх Тихон…» [116] .
115
См.: Русская Церковь. XX век. С. 568.
116
Архив ПСТГУ. Современники о Святейшем Патриархе Тихоне. Рукопись.
В архиве Архиерейского Синода содержатся выдержки из писем архиепископа Феодора (Поздеевского), архимандрита Симеона (Холмогорова), сообщающие о положении архиереев, живущих в Даниловом монастыре и находящихся в других местах, выборка писем от братии Московского подворья Валаамского монастыря за 1922 г. В письмах дается описание изъятия ценностей на подворье и деятельности живоцерковников. К ним примыкают выписки от корреспондентов из Москвы и Петербурга. К выпискам приложен очерк под названием «Раскол Церкви» – обращение епископа Антонина (Грановского) и других обновленцев по поводу голода и созыва Поместного Собора «для суда над виновником церковной разрухи» (имеется в виду Патриарх Тихон и верное ему духовенство).
Часто письма из России в Сремские Карловцы пересылал архиепископ Анастасий (Грибановский). В рассматриваемый период (1924–1935) он возглавлял Русскую Миссию в Палестине. В 1923 г. архиепископ Анастасий присутствовал на так называемом «Всеправославном Конгрессе», созванном Патриархом Мелетием в Константинополе, в качестве представителя Русской Церкви, где возвысил свой голос против неканонических нововведений. «Вследствие последовавшего затем неблагоприятного поворота в отношениях Вселенского Патриаршего Престола к Русской Церкви и Патриарху Тихону, имя которого Константинопольский Патриарх… запретил возносить в русских приходах в Константинополе, и запрещения сноситься с Русским Архиерейским Синодом за границей, архиепископ Анастасий после Пасхи 1924 г. вынужден был покинуть Царьград и выехать через Францию в Болгарию, где принимал участие в освящении Александро-Невского Собора в Софии, а потом переехал в Югославию для участия в очередном Архиерейском Соборе. По поручению последнего он отправился в
117
Аверкий (Таушев), архиеп. Жизнеописание Блаженнейшего Митрополита Анастасия // Анастасий (Грибановский), митр. Беседы с собственным сердцем. (Размышления и заметки). М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. С. 12–13.
Среди документов, относящихся к периоду начала и середины 1920-х гг., присутствует уже упоминавшийся список архиереев, составленный Н. В. Нумеровым. Возможно, что он был и автором кратких сводок о положении церковных дел в архиве Архиерейского Синода РПЦЗ.
Списки архиереев, посланные вместе с письмом Самарина, были опубликованы в газете «Церковные ведомости» [118] .
Выступления газеты «Церковные ведомости» и, в первую очередь, председателя заграничного Архиерейского Синода митрополита Антония (Храповицкого) по поводу положения Церкви в Советской России не прошли не замеченными для советских властей. По их указанию члены Священного Синода архиепископы Серафим (Александров) и Тихон (Оболенский) 1 октября 1923 г. направили на имя Патриарха Тихона письмо, в котором напоминали Святейшему о том, что неоднократно уже оповещали его относительно выступлений в печати митрополита Антония. Они писали: «Владыка Антоний часто говорит как бы от имени и всего Русского народа и от имени всей пр[авославной] Рус[ской] церкви, тогда как ни Русский народ, ни вся пр[авославная] Церковь не уполномочивала его говорить и писать от имени их. В одной из своих статей, помещенной в № 13–14 от 1–15 VII 1923 г., м[итрополит] Антоний пишет, что вся “гражданская власть в России состоит из 85 % христоненавистников иудеев и лучше сказать безбожников” [119] , часто в статьях говорится “о нечестивых большевиках”, кои именуются “палачами русского народа” [120] . В одной из статей м[итрополит], говоря о Вашем святейшестве, пишет, что Вы “только внешним образом примирились с Советской властью” [121] , т. е. неискренне…» [122]
118
Один список назывался «Синодик русских православных епископов, убиенных, умученных и умерших с 1917 г.». В нем 71 имя. Печатался он в № 23–24, 1926. Другой – «Алфавитный список канонических епископов Российской Православной Церкви, находящихся на территории СССР» (№ 3–4. 1926 г.; 5–6. 1926 г.; 11–12. 1926 г.; 17–18. 1926 г.; 19–20. 1926 г.; 21–22. 1927 г.). В списке 260 имен. В № 21–22 кроме того опубликован «Список канонических епископов, перешедших в обновленческую церковь и запрещенных в священнослужении митрополитом Сергием», в котором 10 имен. Здесь же имеется список архиереев, канонически запрещенных в священнослужении до появления обновленческого раскола (17 имен).
119
См. статью митрополита Антония (Храповицкого) «Не надо смущаться» (Церковные ведомости. 1923. № 13–14. С. 9). Здесь и далее использованы примечания публикаторов послания.
120
«Временный Архиерейский Синод Русской Православной Церкви заграницей, осведомленный о желании большевиков осудить Св[ятейшего] Тихона Патриарха Всероссийского, судом революционным и о продолжающихся небывалых гонениях и преследованиях священно-церковно-служителей Церкви Христовой и последователей ея, выражает свое глубокое возмущение безбожными поступками и жестоким террором против Церкви Христовой палачей русского православного народа» (Протоколы Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей // Церковные ведомости. 1923. № 7–8. С. 1). Цит. по: Новые документы по истории взаимоотношений между Патриархом Тихоном и Карловацким Синодом / Публ. А. А. Кострюкова, Н. В. Тягуновой; Вступ. ст. и примеч. А. А. Кострюкова // Вестник ПСТГУ: II. 2008. Вып. № 3 (28). С. 123.
121
«Св[ятейший] Патриарх, примирившийся внешним образом с советской властью, сделал это вовсе не для сохранения собственной жизни и собственного благополучия» (Антоний (Храповицкий), митр. Не надо смущаться // Церковные ведомости. 1923. № 13–14. С. 9).
122
Новые документы по истории взаимоотношений между Патриархом Тихоном и Карловацким Синодом. С. 122–124.
Архиепископы Серафим (Александров) и Тихон (Оболенский) выражали опасения, что материалы «Церковных ведомостей» могут дать властям повод смотреть косо на православных епископов в России и поэтому предлагали «осудить подобные выступления председателя этого Синода…».
Они писали: «Власть может указать снова на Ваши сношения с заграничными Епископами, ибо помещено письмо Ваше; на одно из таких посланий ссылается между прочим в послании и м[итрополит] Антоний, как к председателю Архиерейского Синода, и Хрисостом, митрополит Афинский. Надо заявить, что такого послания, как и вообще писем за границу, Вы, по освобождении, не писали…» [123]
123
Новые документы по истории взаимоотношений между Патриархом Тихоном и Карловацким Синодом. С. 124.
Авторы послания, как предполагает А. А. Кострюков, имели в виду опубликованную в «Церковных ведомостях» грамоту Патриарха Тихона всем Архипастырям, Пастырям и всему российскому народу от 6 декабря 1922 г. [ст. ст.], в которой анафематствуется обновленческое ВЦУ [124] . Этот документ, хотя и попал на страницы «Церковных ведомостей», не был предназначен для передачи за границу. М. Е. Губонин вообще считал грамоту подложной [125] , хотя это утверждение можно подвергнуть сомнению. Судя по остальным корреспонденциям, редакция использовала относительно надежные каналы связи. Однако для категорического вывода о подлинности послания у нас нет достаточных доказательств.
124
См.: Церковные ведомости. 1923. № 11–12. С. 1.
125
См.: Акты Святейшего Тихона… С. 123.