Голоса в ночи
Шрифт:
— Грозовой слизняк! — просипел Ветерок, ужом выворачиваясь из-под его лап.
Размахнувшись, Львиносвет влепил Ветерку тяжелую оплеуху. Воин Ветра пошатнулся и упал, но тут же снова вскочил на ноги.
— Это был мой дрозд! — прорычал он. Потом одним молниеносным ударом подсек Львиносвета под задние лапы.
Львиносвет охнул, застигнутый врасплох, и рухнул в снег. Зубы Ветерка впились ему в плечо. Кипя от злости, Львиносвет рыбкой забился на скользком снегу. Упершись лапами, он подтянулся,
— Останови их, сейчас же!
Пронзительный визг Листвички разнесся в морозном воздухе, а затем и сама она выбежала из папоротников. Пеплогривка и Голубичка неслись следом.
— Как ты можешь спокойно стоять и смотреть, как твои сыновья сражаются друг с другом? — захлебываясь, визжала она на Грача.
Прежде чем тот успел открыть рот, из тени за границей выскочила Сумеречница. Ее черная шерсть стояла дыбом, как у Ветерка, в янтарных глазах полыхала та же ненависть.
— У Грача есть только один сын, — с ненавистью прошипела она в глаза Листвичке. — Он отец Ветерка. Других сыновей у него нет и не было.
Ветерок припал к земле. Львиносвет увидел, как тяжелые мышцы вздуваются под его шкурой, и приготовился отразить новый удар.
— Прекратите! — завопила Листвичка, бросаясь между ними.
В этот миг Ветерок прыгнул — и врезался прямо в бок Листвичке. Длинные когти без труда вспороли шкуру бывшей целительницы, потом отшвырнули ее наземь. Львиносвет оцепенел. Прежде чем он успел добраться до Ветерка, Грач перепрыгнул через канаву и оттащил своего сына от распростертой на земле Листвички.
Он отбросил его прочь, как дичь, и склонился над обмякшим телом своей бывшей подруги.
— Ты выбрала свое племя, не забыла? — холодно прошипел он.
Листвичка подняла на него глаза.
— Это не значит, что я не любила тебя, — прошептала она.
В глазах Грача мелькнула боль.
— Возможно, — проронил он. — Но даже если ты меня любила, то не очень сильно.
— Отойди от нее! — завопила Сумеречница, перескакивая через канаву. Она впилась когтями в шерсть Грача и потащила его прочь от Листвички.
Грач с шипением обернулся к своей подруге. Ветерок с воем бросился между отцом и матерью. Львиносвету стало тошно. «Он же мой брат, — с запоздалым раскаянием подумал он. — Как я могу сражаться с братом?»
Ветерок с ненавистью уставился на отца, хвост его распушился, губы разъехались в стороны, обнажая зубы.
— Не смей трогать мою мать, — прошипел он.
Злополучный дрозд был забыт. Сейчас вражда шла не из-за дичи, а из-за крови, что бежала в кошачьих жилах, помимо воли связывая их друг с другом.
Львиносвет покачал головой, так что уши затряслись. «Эти коты — не моя родня, — с яростью подумал
Грач с рычанием отвернулся от Ветерка и перепрыгнул на свою сторону границы.
— Идем, — буркнул он. — Если Грозовое племя умрет с голоду без нашего дрозда, пусть подавятся!
Ветерок поплелся следом за отцом, роняя алые капли на белый снег.
Львиносвет распушил шерсть. Как всегда, на нем не было ни царапинки. Может быть, ему вообще не стоит поднимать лапу на котов-воителей? Голубичка когда-то назвала это мошенничеством. Возможно, она права, и ему стоит поберечь свои силы для борьбы с котами из Сумрачного леса?
Сумеречница последней перепрыгнула через канаву и, очутившись на своем берегу, повернулась к Грозовым котам.
— В следующий раз мы порвем вас в клочья! — рявкнула она.
Голубичка возмущенно бросилась вперед.
— Ваш Ветерок первый начал!
— Цыц, — прикрикнула Пеплогривка, отгоняя ученицу в сторону. Проходя мимо Львиносвета, она негромко обронила: — Мне кажется, ты не должен был драться с ним.
Голубичка мгновенно насторожила уши.
— Это еще почему?
Львиносвет сощурил глаза.
— Ты уже что-нибудь поймала? — многозначительно поинтересовался он у своей ученицы.
— Нет еще, — сникла Голубичка.
— Тогда принимайся за охоту, — приказал он. Проводив взглядом уныло удаляющуюся Голубичку, Львиносвет повернулся к Листвичке. — Возвращайся в лагерь и покажи свои раны Воробью, — холодно приказал он. Листвичка с трудом оторвала взгляд от пустоши, куда удалились воины Ветра, и кивнула.
Львиносвет дождался, когда она скроется за ежевикой.
— Почему ты так тревожишься о воине Ветра? — зло спросил он у Пеплогривки.
— Потому, что ты мог серьезно ранить его!
Львиносвет презрительно сощурил глаза. Скажите, какая новость! А то он не знает, что в драке можно не только нанести увечья, но и получить их!
— Я знаю, что делаю, — прошипел он. — Прекрати относиться ко мне, как к двухголовой лисице или другой диковинке!
Пеплогривка опустила глаза на снег.
— Ну, тогда прости меня за то, что я не знаю, как к тебе относиться, — прошептала она. — Это же ты все изменил!
Львиносвет прямо посмотрел ей в глаза. Тоскливая усталость, как черная волна, захлестнула его.