Голова бога (Приазовский репортаж)
Шрифт:
Пользуясь ей, он легко расшифровал перехваченный разговор:
Первая фраза звучала как:
«Слова купца подтверждены Машина запрятана въ пещерахъ возл Кокотеевки Нужны значительныя деньги для ея выкупа и скрытной перевозки».
«Какъ много денегъ» — с корабля ответили вопросом.
«Пять тысячъ серебромъ» — это уже отвечал шпион с берега.
«Деньги
«Когда васъ ждать» — поинтересовался шпион.
«Планируемъ на двадцать третье» — ему ответили.
Код был взломан.
Но что это меняло?
Еще одна любовница
Сперва запахло духами, после — в и без того открытую дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла девушка. Аркадий сперва подумал, что вернулась Конкордия. Однако же гостья была гораздо меньше графини и не столь стройная. Он не сразу узнал ее — то была крохотная шатенка, которую он видел на балу у Цыганенка.
Аркадий вскочил, и, зардевшись, принялся искать рубаху, которую он снял по причине жары.
— Бросьте, — сказала шатенка. — Вы думаете, я не видела голых мужчин?
Юноша зарделся еще больше.
— Ну же! — подбодрила гостья. — Вы разве не предложите даме сесть?..
Юноша бросился скидывать с единственного в доме стула вещи.
— Я слышала, вас сильно избили, — сказал девушка. — Вы, верно, злитесь на Васеньку, полагая, что это люди.
Девушка присела, поставив на пол свою поклажу — дорожный сак и какой-то пакет, замотанный в дешевую оберточную бумагу.
Аркадий взглянул на девушку с недоумением и непониманием: что за Васенька. Гостья оказалась весьма догадлива.
— Васенька — это Цыганеныш. Он не такой уж и плохой человек. Когда-то он подобрал меня буквально на дороге… Я бы, верно, погибла без него… А так — смотрите, какой я стала…
«Содержанка», — мелькнуло у Аркадия в голове.
Девушка тяжело вздохнула.
— Я знаю, что вы подумали. Только я вам скажу, что жить — это лучше, чем не жить. Еще хорошо бы жить хорошо. Когда ты мертв — ты мертв и ничего поменять не в силах. Зато когда жив — все можно поменять в любой день…
— И потому вы здесь?..
— Отчасти. Я рассталась с Васенькой и намерена ехать в Киев. По дороге решила зайти к вам. Вы. Я, кажется, не была вам представлена. Катерина, — сказала она и подала ручку ладошкой вниз, как подают обычно руку для поцелуя.
Но получила лишь вполне дружеское рукопожатие.
— Вы, верно, меня презираете? — спросила она.
Аркадий, как ему показалось, с задумчивым видом покачал головой.
— Презираете, не лгите… Я не могла отделаться от вашего взгляда. Вы смотрели на меня как на красивую игрушку… С обычной мужской
— Вам показалось.
— Возможно, но маловероятно… Впрочем, давайте не об этом. Словами вообще мало что можно сделать. Простите великодушно, но у вас не найдется воды? В пути совершенно измучила жажда.
Пока Аркадий наливал из крынки воду в кружку, девушка говорила:
— В жизни ведь не встретишь табличек: «К замку злодея». И коварный человек помещается порой в довольно располагающей внешности. Ответно же, даже в самом злодейском злодее есть что-то безусловно хорошее. Кем бы я ни была в ваших глазах… Благодарю…
Аркадий поднес воду, и девушка прервалась, утоляя жажду. Когда закончила, отставила кружку, кивнула и обворожительно улыбнулась.
— Меж тем, я к вам не с пустыми руками. Можно сказать — с подарком.
Ножкой она подвинула чуть вперед сверток.
— Что это?.. — спросил Аркадий.
Он догадывался, однако же не спешил, боясь спугнуть удачу.
— Бумаги того самого чудака, который квартировал у Васеньки. Кажется Ситова? Сытина?..
— Ситнева…
Он был готов бросить на этот неприметный сверток, однако же вежливость требовала сдержанности. Он посмотрел в глаза и улыбнулся, затем перенес сверток на стол, столовым ножом перерезал шпагат.
— Васенька действительно пытался разобраться в книгах, листал их три дня к ряду, — пояснила девушка. — Но не нашел ничего. Тогда он приказал бросить книги в огонь. Я заменила их на конторские книги. Гроссбухи и стихи горят одинаково.
Скарб Ситнева был небогат. Дюжина книг на греческом, английском и все более — на русском языках с многочисленными карандашными пометками. Имелась карта уезда и губернии, также испещренные знаками и пометками. Была и некая карта набросанная от руки самим Ситневым. По линиям дороги и реки, Аркадий определил в схеме Кокотеевские каменоломни.
Теперь для юноши было делом чести разгадать то, что не открылось разуму магната.
— Я вижу, вам нравится…
Аркадий взглянул на девушку, улыбнулся широко и неподдельно. Захотелось тотчас же сделать что-то для нее хорошее.
— Девушка, разрешите вас рисовать? — спросил он вдруг.
— А вы разве художник?
Девушка осмотрела комнату еще раз с иным интересом. Она читала, что все молодые художники живут впроголодь в похожих квартирах. Однако же, где холсты, акварели? Он их продал? Тогда почему так бедно?
— А позвольте взглянуть на ваши работы?..
Аркадий достал свои работы — карандашные наброски пейзажей, бой английской эскадры с Бастионом, нарисованный быстро профиль штабс-ротмистра. Этого было явно мало, и требовалось добавить несколько рисунков с Конкордией. Однако же требовалось выбрать что-то приличное, но, как назло попадались откровенные рисунки. Хотя чему удивляться — он рисовал ее обычно без одежды. Отобрав несколько рисунков, он, краснея, протянул их гостье. Та рассмотрела с интересом, кивнула.