Голова бога (Приазовский репортаж)
Шрифт:
Аркадий быстро перекрестился.
Они выбрались в городской сад, и с кручи мальчишка указал на едва заметную точку. После дождя парило, отчего и суша и море были укрыты маревом. Видимо, по морю промчался шторм, и корабль отдал якоря в безопасной удаленности от коварного берега.
— Откуда ты взял, что это английский корабль? — спросил Аркадий.
— Дым стоял! Ну шо, де тры карбованця?
О слободских детях говорили много — они славились своей дерзостью, жестокостью. Однако же ложь в перечень их грехов обычно не входила. Мальчишка будто
— Думаешь, брешу? Ну, давай, я тебе побожусь!
Мальчишка отыскал глазами крест слободской церквушки и щедро трижды перекрестился на нее.
— Три рубля, говоришь?.. Давай так. Я сейчас к себе за деньгами. А ты мне, братец, раздобудь зеркало да побольше. Я тебе за него двугривенный добавлю, а затем — верну.
Босиком по неподсохшей грязи, но с зеркалом под рукой Аркадий заспешил вдоль берега. Корабль стоял на якорях, убрав пары где-то в семи верстах от берега в сторону Бердянска. Разглядят ли там вспышки зеркала?.. Аркадий читал, что армейские гелиографы вполне удачно передают сообщения и на двадцать и на пятьдесят верст. Но тут было зеркало с изрядно побитой временем амальгамой. За Аркадием то и дело поправляя картуз, спешил мальчонка — ему еще предстояло вернуть зеркало на место.
Прибрежная линия была изрезана кручами и оврагами, море то отступало, то, наоборот, врезалось бухточками. Наконец, добрались до места, которое на суше было, пожалуй, ближе всего к кораблю.
Да, безусловно, мальчишка со Слободки свои деньги заработал сполна. Флаг едва можно было различить, но это был явно нерусский корабль — с пестрым флагом, с заметной черной трубой.
Аркадий встал в куст. Маловероятно, что с корабля смогли бы рассмотреть лицо, но к чему лишний раз рисковать? Приказал спрятаться и мальчишке. После, сверившись с таблицей зашифровал первое сообщение:
«Вызываю».
Он поймал луч солнца и зеркалом шифровку бросил, целя в корабль. Обождав минуту, повторил. После — еще раз.
Бог троицу любит, — подумал он. Если сейчас не ответят, значит, не судьба. В самом деле, у шпиона, верно, был какой-то военный, тайный гелиограф, а тут он с бабушкиным зеркалом.
Однако же вдруг с корабля ударил луч и едва не ослепил Аркадия.
Он спешно стал дешифровывать.
«…уш-ае-мъ ВА-См-аш-ин-ау-ва-съ».
Подмывало решить вопрос как-то сразу, спросить, положим, как звать его, то бишь шпиона. Однако — сдержался. И без того эта связь могла казаться подозрительной. Следовало скруглить разговор, дабы не успеть сделать ошибку. Обещать им что угодно, лишь бы…
Лишь бы быстрей, пока в переговоры не вступил настоящий шпион.
На листе бумаге Аркадий набросал ответ:
«Голова Бога у меня надо встртиться сегодня же».
Он наспех зашифровал и стал ожидать ответа. Время казалось вечностью.
А как иначе?..
Сражение
Встревоженный
Итак, он получил определенную власть над англичанами, он заставил их делать то, захотел. Он знает, где их корабль появится сегодня ночью. И этой ночью, может быть, все решится, все закончится. Но вот каким образом?
Юноша забежал домой, достал подаренный пистолет. Рядом с корабельными орудиями, с многочисленным морским экипажем, вооруженным винтовками английской выделки, «деринждер» смотрелся просто смешно.
Аркадий отчаянно нуждался в помощи. Ах, если бы жив был штабс-ротмистр, и можно было бы переложить эту ответственность на него. Впрочем, уверенность штабс-ротмистра обернулась его незнаменитой смертью. Действовать следовало самому, полагаясь на свой ум.
И, чем больше размышлял Аркадий, тем более склонялся к мысли, что следует открыться Николаю. Тот никак не мог быть шпионом. Он появился в городе днем позже, нежели Аркадий заметил перемигивание корабля с берегом. Николай вполне прилично знал английский, стало быть, в русской переделке английского шифра не нуждался. К тому же он герой, от его рук гибли англичане.
Он поднялся и кратчайшим путем отправился к Рязаниным. В душе хотелось, чтоб Николай оказался в отъезде или был бы беспробудно пьян. Тогда можно было бы развести руками: а что он мог сделать без помощи? Можно было бы отложить, обдумать еще…
Однако же пегая кобыла Николая стояла в конюшне, а встреченный слуга Митрофан сообщил, что молодой барин дома.
Молодой человек прошел в дом. Аргантовый свет лился из дверей кабинета. Там Петр артиллерийский и Николай играли на бильярде, а пехотный Петр ожидал своей очереди. Тут же старшие, а именно, городничий, доктор Эльмпт, Ладимировский и полицмейстер играли в вист.
Аркадий подошел к биллиардному столу.
— Николай, я хочу с вами поговорить.
— Так говорите же! — ответил тот, азартно ударяя кием по шару.
— Я бы хотел переговорить с вами с глазу на глаз. Буквально на несколько букв можно вас?
— Аркаша, при всем к тебе уважении… Если я отойду от стола, фортуна от меня отвернется окончательно. Так что если хотите говорить приватно — ждите, пока я доиграю партию.
Словно нарочно партия затягивалась. Играли на столе со строгими лузами, по строгим же русским правилам: считался лишь тот шар, который прежде был заявлен.
Время шло, Аркадий нервно ходил по комнате, чем изрядно досаждал присутствующим.
— Аркаша, присядь, не мельтеши, — попросил городничий. — Голова от тебя кружится.
— Да говори уже, тут все свои… — сказал Ники, пытаясь сделать крученый удар.
Но удар смазался, биток пошел мимо шара. И по правилам игры Николай должен был выставить на сукно шар из забитых им ранее. Партия затягивалась.
Аркадий молниеносно задумался: даже если шпион присутствует в этой комнате, он не успеет предупредить своих хозяев.