Голова королевы
Шрифт:
— Разве Уилл дотронулся до его спины?
— Когда он кинулся на него с кулаками, удар пришелся по касательной. Неудивительно, что рыжебородый схватился за меч. Уилл в прямом смысле слова задел его за живое.
— Это не оправдывает убийство, Сэм, — покачал головой Николас.
— Разумеется, нет, но ты понимаешь, о чем я? Если бы злодея не покалечили, Уилл, возможно, был бы жив.
Николас задумался:
— В твоих словах есть доля истины… Но эти шрамы… Думаю, его отхлестали розгами.
— Значит, он преступник? — спросил удивленный
— Непременно у него поинтересуюсь, когда наконец поймаю.
Николас отмахнулся, когда Рафф предложил ему составить компанию в поисках, и устремился в темноту. Было уже поздно, но Николас пообещал себе зайти хотя бы в три места. Первые два визита не принесли результатов, но Николас не унывал и решил посетить третье заведение, значившееся в его списке.
«Шляпа кардинала» располагалась на извилистой улочке, посреди которой шла открытая сточная канава. Название вовсе не было проявлением любви к католицизму. На вывеске, рекламировавшей услуги заведения, шляпа кардинала была изображена весьма непристойно: цветом и формой она напоминала головку полового члена.
Когда Николас свернул в мрачный проулок, из темноты вынырнула какая-то фигура и налетела на него. Пробормотав извинения, незнакомец попытался проскользнуть мимо, но Николас крепко схватил его за глотку, сунул руку в карман жилета и выудил оттуда свой собственный кошелек, после чего швырнул карманника об стену. Со стонами и проклятьями вор похромал прочь.
«Шляпа кардинала» была такой мрачной и грязной, что по сравнению с ней «Надежда и якорь» казалась ризницей. По комнате праздно шатались шлюхи с обнаженной грудью, повсюду царил ужасный беспорядок. Столы стояли так близко друг к другу, что перемещаться между ними было практически невозможно.
Николас пригнулся, чтобы не задеть головой балку, и одна из проституток подпрыгнула и жадно впилась ему в губы. Он аккуратно отодвинул ее и поискал взглядом хозяина. Маленький подвижный человечек, похожий на хорька, готового вцепиться в жертву, поднес к свече рисунок, который показал ему Николас, прищурился и со злобой воскликнул:
— Это он! Узнаю мерзавца!
— Он был здесь?
— На прошлой неделе. В понедельник. Или, может, во вторник.
— Вы уверены, что к вам приходил именно этот человек?
— Это не человек, — проворчал хозяин, отдавая портрет Николасу. — Это чудовище!
— А что он такого сделал?
— Эллис могла бы рассказать вам, в чем дело, помоги ей Господь! Когда она повела его в комнату, этот тип был тише воды, ниже травы, прямо ягненочек. А через пять минут бедняжка уже верещала что есть мочи, а мерзавец избивал ее изо всех сил. Несчастная девочка лежит сейчас в больнице с переломанными руками. Но на этом история не заканчивается, сэр. Этот пес разбил окно наверху, высунулся из него и начал кромсать мечом нашу вывеску. — Хозяин откашлялся и сплюнул на пол. — Именно тот тип, что на портрете. Если негодяй еще раз здесь покажется, то его вынесут отсюда в гробу!
Николас ощутил прилив сочувствия и волнения. Да, жаль еще одну
Анна Хендрик сидела в кресле и шила при свете большой свечи. Игла спокойно двигалась вверх-вниз. Она не остановилась ни на секунду, когда открылась входная дверь и вернулся жилец. Анна не повернула головы, полностью сосредоточившись на работе, правда, теперь иголка вонзалась в ткань с явным ожесточением.
Николас Брейсвелл недоумевал. Обычно его ждали теплая улыбка и ласковое приветствие, но на этот раз Анна даже не поинтересовалась, как он провел день.
— К тебе пришли, — сухо сообщила она.
— Так поздно?
— Да, молодая женщина настаивала, что ей непременно надо с тобой увидеться.
— Женщина? — удивленно переспросил Николас. — Она представилась?
— Нет, — резко ответила Анна. — И не объяснила, по какому делу пришла. Только сказала, что по личному. Я проводила ее к тебе в комнату. — И, когда Николас подошел к Анне, чтобы помириться, ее голос стал еще резче: — Не заставляй гостью ждать.
Николас махнул рукой и поднялся к себе. Молодая женщина вскочила с кресла и кинулась к нему.
— Николас Брейсвелл?
— Да, чем обязан?
— Слава Богу, я вас нашла!
Женщина с жаром стиснула его руки, ее голубые глаза наполнились слезами; судя по всему, она плакала сутки напролет. Незнакомка была маленького роста, опрятная, симпатичная, на вид не старше двадцати, в простеньком платьице, выглядывающем из-под невзрачной накидки. Николас сразу понял, что девушка из деревни. Теперь понятно, почему Анна так нервничает: гостья носила ребенка под сердцем, и Анна Хендрик решила, что отец — Николас.
Суфлер усадил гостью в кресло, а сам присел на корточки рядом.
— Кто вы? — спросил он.
— Сьюзен Фаулер.
— Фаулер?.. Но вы ведь ему не дочь?
— Нет, — обиженно ответила девушка. — Уилл был моим мужем.
И снова по румяным щекам потекли слезы.
— Простите. Я понятия не имел, что он был женат.
— Почти два года.
— Но почему Уилл ничего не рассказывал о вас?
— Он решил, что так будет лучше, — прошептала она. — Уилл считал, что театральный мир живет по своим правилам. Хотел, чтобы у него было укромное местечко, где можно скрыться ото всех.
Николас разделял подобное стремление, но все равно не мог представить эту молодую привлекательную женщину рядом с грубоватым и прямым Уиллом Фаулером. В ней чувствовалась какая-то наивная открытость, которая едва ли могла привлечь актера. Как и многие его коллеги, он предпочитал развлекаться с более приземленными созданиями.
— Где вы живете? — спросил Николас.
— В Сент-Албанс. С родителями.
— Два года, говорите?
Теперь все понятно. Два года назад труппа гастролировала по Хардфорширу и дала пару представлений в загородной резиденции лорда Уэстфилда в Сент-Албанс. Вероятно, там и начался роман, который затем перерос в брак.