Голова королевы

Марстон Эдвард

— Лоуренс идиот, — пробормотал Джилл себе под нос. — Зачем связываться с бабой, если можно получить настоящее удовольствие?

Этот вечер принес Лоуренсу Фаэторну оглушительный успех. Он очаровал зрителей, порадовал хозяина и влюбился. Его охватил пьянящий восторг. На радостях Фаэторн даже заплатил арендную плату Марвуду, что само по себе было из ряда вон выходящим событием. Дальше ему предстояло отвести в сторонку Сэмюеля

Раффа и сделать ему предложение, от которого невозможно отказаться. Актер изобразил должное восхищение.

— Это наивысшая похвала для меня.

— Так ты согласен?

— Боюсь, что нет. Мой путь лежит на ферму в Норидже.

— На ферму! — воскликнул Лоуренс с отвращением. — Но почему?

— Я намерен проститься с профессией актера.

— Актеры не уходят из театра, — высокопарно заявил Фаэторн. — Они играют до конца дней своих.

— Только не я, — с серьезным видом ответил Рафф.

— Лучше пасти овец в Норидже?

— Коров. У моего брата молочная ферма.

— Мы просто обязаны спасти тебя от этой участи, мой дорогой друг. Только представь: ты — по пояс в навозе, в окружении мух. Актер не должен ставить на себе крест! — Он фамильярно похлопал собеседника по плечу. — Когда ты собирался уехать?

— Сегодня, сэр. Если бы не та драка в таверне, я был бы уже в пути. Останусь в Лондоне до похорон, это мой долг перед Уиллом.

— У тебя есть и другие долги, — заявил Фаэторн. — Пойти по его стопам. Или вы собираетесь предать друга, сэр?

— Я уже сообщил брату.

— Ну так сообщи, что передумал!

Сэмюель Рафф мало-помалу поддавался на уговоры. Фаэторн подвел его к окну, выходившему во двор. Внизу кипела бурная деятельность: смотрители сцены и поденщики разбирали подмостки. Эта картина взбудоражила Раффа, он отпрянул от окна.

— Николас Брейсвелл настоятельно рекомендует твою кандидатуру, — продолжал Фаэторн, — а я всегда прислушиваюсь к его советам. Ты нужен нам.

— Я не могу остаться, сэр.

— Ты будешь напоминать нам об Уилле…

Рафф задумчиво провел рукой по седым волосам. Решение давалось ему нелегко. Сэмюель уже сделал выбор, а он был не из тех, кто легко передумывает. Внизу все еще раздавался шум, и Рафф украдкой бросил взгляд на улицу. Привычный образ жизни манил его.

— Сколько ты получал в труппе Банбери?

— Восемь шиллингов в неделю.

— Ах! — Фаэторн помолчал немного. Вообще-то он приготовился предложить жалованье в семь шиллингов, но чутье подсказывало, что этот человек стоит дополнительных расходов. — Хорошо, я даю столько же.

— Я подумаю…

Фаэторн улыбнулся. Он только

что заполучил нового актера в свою труппу.

Убийство вызвало лишь временное замешательство в «Надежде и якоре». Уже на следующий вечер все вошло в прежнюю колею. Пятна крови Уилла Фаулера прикрыли свежей соломой, а вино смыло неприятные воспоминания из памяти постоянных клиентов. Они снова засели за карты, принялись перешучиваться и вытворять всякие непристойности. И снова в комнате с низкими потолками воздух вибрировал от нестройного гула.

Николас Брейсвелл закашлялся, войдя в прокуренное помещение. Когда он взглянул на то место, где прежде лежало тело Уилла Фаулера, сердце у него заныло. Суфлер подошел к хозяйке, невысокой полной даме чуть за сорок, наливавшей пинту хереса из бочонка. Ее лицо, на котором выделялись живые покрасневшие глаза, было изрыто оспинами и густо напудрено. Глубокое декольте открывало пышные груди, на одной вместо мушки красовалась родинка.

Хозяйка обслужила посетителя и повернулась к Николасу.

— Чем могу помочь, сэр? — Но ее лицо тут же помрачнело, когда она узнала его. И без того грубый голос стал еще резче: — Вам здесь не рады.

— Мне нужна помощь.

— Я сказала вам все, что знаю. И мои клиенты тоже.

— Но вчера здесь убили человека, — возразил Николас.

— Вы что думаете, мы про это забыли? — с жаром воскликнула она. — Особенно когда стража, констебли и прочий сброд до сих пор рыскают по всему дому. Нам тут не нужны неприятности.

— Просто ответьте на один вопрос, — терпеливо уговаривал Николас. — Я заплачу вам. — Он кинул несколько монет на прилавок, и их тут же смела пухлая ручка. — Тот рыжебородый… Сэмюель Рафф говорил, что он спустился откуда-то сверху.

— Он здесь не живет, — заявила хозяйка. — Я его вообще впервые видела.

— Значит, он был наверху по другой причине.

Воспаленные глаза уставились на него, не мигая.

Николас достал еще несколько монет. Хозяйка наклонилась к самому лицу собеседника.

— Я вам отвечу, но вы выметитесь отсюда через пять минут.

— Даю слово. Так кто она?

— Джоан. Комната в конце коридора на втором этаже.

Николас не стал впустую тратить драгоценное время. Перепрыгивая через ступеньки, он взлетел по лестнице и оказался в узком проходе. Из-за дверей доносились стоны и пыхтение — шлюхи зарабатывали себе на жизнь. От вони Николас снова закашлялся. Очевидно, у Сэмюеля Раффа было совсем туго с деньгами, раз он искал приюта в таком месте.