Головокружение

Панов Вадим Юрьевич

– Ты, как обычно, крут, великофюрерское высочество.

– Не забывай об этом.

– Как можно?

– Вот и хорошо. – Кувалда вернулся в свое кресло, развалился, прищурив единственный глаз на раскрасневшегося уйбуя, после чего осведомился: – Ты вефь понимаешь, что жив тока потому, что я так хочу, фа?

– Что? – Копыто растерянно посмотрел на Сиракузу.

– Начинаем деловой разговор? – спокойно осведомился тот.

– Типа того, – кивнул Кувалда. – Но сначала за крысятничество ответить нафо.

– За что? – Копыто с ужасом вспомнил

обо всех подозрениях, что терзали его при мысли о возвращении в Форт: о виселице и пуле в спину. – Я не хочу…

Однако Ваня не позволил приятелю впасть в панику.

– Завязывай давить, великофюрерское превосходство, – грубовато предложил он, располагаясь напротив Кувалды. – Не по адресу, мля.

– Типа, ежели хван за фверью потеет, можно вести себя как угофно?

– Типа, я тебе подарки привез, и не надо отмахиваться.

– Это, что ли, пофарок? – Одноглазый кивнул на притихшего уйбуя. – Почему бантиком не перевязан?

– Потому что сейчас не Новый год, мля. А в подарок я тебе привез то, чего у Красных Шапок никогда не было.

– Чего же?

– Деньги и мозги.

Копыто, предположив, что речь идет о нем, важно постучал себя по голове. Однако Кувалда не обратил на него внимания:

– Ты того, чел, не сильно выступай, фа? А то я насчет хвана и забыть могу межфу фелом.

– Оскорбился, что ли?

– Ты наш ум сначала взвесь, а потом насмехайся.

– Ладно, мозгов пока касаться не будем, – покладисто согласился Ваня. – Но денег у тебя точно нет.

– Они у меня есть. В смысле, бывают… – Великий фюрер сбился. – В смысле не твое фело, чел.

– Бывают, но быстро исчезают, потому что вы их про… едаете. И потому не можете финансировать большие проекты, способные принести семье серьезную прибыль.

Как и рассчитывал Сиракуза, смысл быстро произнесенной фразы полностью ускользнул от одноглазого. Кувалда сморщился, пытаясь про себя повторить услышанное, не сумел и поинтересовался:

– О чем ты говоришь?

– О том, что у моего, и у твоего, между прочим, друга Копыто, миллионера и богача, есть к тебе деловое предложение.

Великий фюрер с отвращением посмотрел на надувшегося уйбуя и почесал скулу:

– Ну?

Вот теперь, собственно, деловой разговор и начался, а потому Сиракуза чуть подался вперед и громко спросил:

– Сколько денег твои бойцы на виски тратят?

Пару секунд Кувалда переваривал неожиданный вопрос, а потом расхохотался:

– Фенег? – И врезал кулаком по столу. – Ха! Это уже не феньги, мля, а золотой запас какой-нибудь Монголии, ты понял? Они, мля, пропойцы, стока тратят, что озолотили всех челов…

– Я понял, – поднял руку Ваня, но остановить разошедшегося фюрера не смог.

– Ни хрена ты не понял, чел, понял? Фля того, чтобы понять, Красной Шапкой быть нафо, вот!

– Я – есть, – встрял Копыто.

– Что ты есть? – удивился одноглазый.

– Я есть Красная Шапка.

– Ну что за уроф… – всплеснул руками Кувалда. И вновь обратился к Сиракузе: – Короче, много фенег, понял? Тебе не сосчитать.

–

Сосчитаю, – уверенно пообещал Ваня.

– Неужели?

– Ты мне поверь.

– Это как?

– Это так, что все деньги, которые твои бойцы непонятно куда уносят, будут в казне оседать. И станешь ты богаче Монголии.

– Я придумал, – ухмыльнулся Копыто. – А ты говоришь – урод.

Великий фюрер недоверчиво посмотрел на уйбуя, вновь почесал скулу и потребовал:

– Механику фавай.

– Мы будем торговать спиртным, – улыбнулся Сиракуза.

– Фигня!

– В смысле? – растерялся Ваня. Такой реакции он не ожидал.

– Пробовали уже, – махнул рукой Кувалда. И бросил взгляд на ятаган. – Еще в троефюрерство пробовали, когфа наф кажфым кланом свой фюрер стоял, только не великий, а обычный. Тогфа мы с Саблей и Секирой сговорились запретить бойцам на стороне закупаться, типа, чтобы только в Форте они отоваривались, в нашем лабазе. Фаже вискаря завезли три фуры…

– И чем все закончилось?

– Поножовщиной, мля, чем же еще? – Одноглазый принялся загибать пальцы: – Во-первых, концы нас, фюреров тогфашних, обманывать начали, словно фикарей каких. Врали, гафы, что торговля не ифет ни фига. А как не может она ифти, если все пьют? Потом ребята за концами гоняться начали, типа, виски разбавляют. Потом меж собой стали отношения выяснять: Сабля фолю захотел большую, Секира тоже пофлец. В-сефьмых, вот еще какой пофвох образовался: раньше бойцы по своим фелам нажирались и в Форт без сил приползали, чиста спать. А когфа прямо на месте попойка, тогфа на форогу тратиться не нафо, и вместо работы мускулов получается работа головой, мля. Бойцы зафумываться принялись о разном, бунты учрежфать и ваще… – Фюрер цокнул языком, припоминая случавшиеся в те дни безобразия, и закончил: – В общем, мы тот указ через фва фня взаф переуказили.

– Вы еще цены задрали немерено! – буркнул Копыто.

– Было, – не стал спорить Кувалда. – Маркетинг получился хреновый.

– Потому ребята и бунтовали.

– Может быть…

– А если цены будут божеские? – поинтересовался Сиракуза.

– Это какие?

– Это будто их Спящий назначил.

О Спящем Кувалда знал только то, что он спит и будить его не следует, но смысл высказывания понял и потому осведомился:

– Клево. А как мы это сфелаем?

– Об этом я и толкую! – воодушевленно ответил Ваня. – Дело в том, великофюрерский ты наш, что мы с Копыто приобрели в Шотландии отличную винокурню с доставкой на дом…

– Вино не пьем, – тут же отозвался Кувалда. – От него разное приключается.

– Винокурня – это общее название, – объяснил Сиракуза. – На самом деле мы будем изготавливать виски.

– Настоящее?

– Как мама родила.

– В Форте?

– Под твоим мудрым руководством.

– Мля… – Великий фюрер напрягся и представил Форт, во дворе которого стоит высоченная, как башни Кадаф, а может, и больше, бутылка виски. Представил приделанный снизу краник и себя, валяющегося рядом. – Круто.