Головоломка
Шрифт:
— Грант? — переспросила Лоррейн.
— Дорогая, — пустился в объяснения ее муж. — Я никогда не делал такие штуки раньше, но, помнишь, я ездил во Вьетнам по делам? Когда я был там, я ездил в туннели Ку Чи, и один парень, бывший вьетконговец, показал нам, как делать ловушки из бамбука. Ну знаете, эти решетки из кольев, которые падают на тебя, как только ты заденешь веревку? Или такая штука с заостренным колом посредине, которая падает из ниоткуда и пронзает ничего не подозревающего американского солдата. — Он посмотрел на потрясенных жену и дочь и, запинаясь, закончил: — Ну и другие такие штуки.
— И ты помнил, как их сделать? — недоверчиво спросила Лоррейн.
— Ну
— Игрушки?! Ловушки-убийцы?! И, — повторила она, — ты запомнил, как их делать?! Но ты ведь не можешь даже прочистить забитую раковину!
— Ну да, ты права, дорогая, но я был от них просто без ума.
— Когда мы вернемся домой, — сказала Лоррейн тоном, не терпящим возражений, — я хочу, чтобы ты повесил полку, которую обещаешь повесить полтора года!
— Обязательно повешу, правда-правда! Обещаю!
Они замолчали, и Рамбута стал рассказывать о драконе, хотя они с папой видели его только мельком.
7 августа, остров Кранту
— А не настало ли наконец время рассказать нам, как все это произошло? — спросил у папы Грант. — Мы знаем, что в лесу живет Мать зверей, которая дает жизнь мифологическим существам. Но мы и понятия не имеем, откуда она взялась. По-моему, пора бы нам об этом узнать.
Все мы, кроме надежно запертого пирата, собрались за столом посередине лагеря. Обстановка была торжественной. По непонятным причинам Портеры немного принарядились. Грант надел гавайскую рубашку и белые туфли. Лоррейн заколола волосы, на ней было какое-то платье в цветочек и серебристые сандалии. На Джорджии — желтые слаксы и рубашка, а на ногах — белые кроссовки. Они все выглядели просто безукоризненно.
— Боюсь, по части нарядов нам за вами не угнаться, — сказал папа, когда они вышли к столу. — Уж не обессудьте!
Портеры посмотрели друг на друга, как будто они видели друг друга впервые. Не думаю, что они разоделись так специально. Видимо, это был подсознательный импульс.
Грант пробормотал себе под нос что-то про «церемонии» и «повод вроде этого», а потом мы с Хассом отправились за напитками.
Когда мы расселись с фруктовым соком в руках, папа, председательствовавший за столом, начал свою речь.
— Все, что я собираюсь вам рассказать, очень странно. Действительно, очень странно. Нет никакого сомнения, что вы будете потрясены. Если бы я такое услышал от кого-нибудь, то тоже бы был в шоке. Это прозвучит неправдоподобно, но поверьте мне, тут каждое слово — правда. Рамбута может подтвердить все, что я скажу…
Солнце слегка опустилось за вершины деревьев тропического леса, и лица, сидящих за столом, начали меняться: глаза, уголки ртов, морщины на лбах. Будто кто-то неожиданно зачернил краской все ямки и углубления на коже. Лица у всех выглядели какими-то нереальными, как будто это были лица древних оживших статуй.
Рамбута зажег лампу-молнию. Желтовато-бледные лица осветились. Вокруг стеклянного колпака тут же зароились черные тучи насекомых.
— … здесь каждое слово — правда. — Папа сделал паузу, потом продолжил: — Я начну с самого начала, с Иордании. — Он прокашлялся. Я видел как Грант Портер подался вперед, пальцы его больших рук переплелись, он смотрел на папу с нетерпением, хотя уже знал многое из того, о чем папа собирался рассказать.
— Хассан, которого я позднее усыновил, — папа кивнул на Хасса, — принес мне урну, найденную в одной пещере. В урне оказались свитки, похожие на свитки Мертвого моря. На них были записи по-арамейски,
Расшифровка заняла у меня много времени, я раздражался и злился на самого себя, но понимал, что мне требуется ключ или, если хотите, код, который раскрыл бы для меня тайну свитков. — Он посмотрел на меня и Хасса. — И я бы никогда его не нашел, если бы этим двум мальчикам не пришло бы в голову исследовать пещеру еще раз. И они нашли его, они нашли один свиток, который давал ключ ко всем другим.
— Это я его нашел! — вставил я и тут же замолчал.
— Короче говоря, — продолжил папа, — такие свитки делались не из бумаги, папируса или пергамента, которые легко разрушаются, а из кожи животных. Часто из козлиной. Те свитки, о которых я говорю, были сделаны из кожи какого-то неизвестного млекопитающего. А в зашифрованных записях говорилось о некоем сказочном звере, Матери всех мифических существ, которая жила на Земле еще до того, как люди встали на ноги. Это просто потрясающее открытие! — Папа усмехнулся. — Ну конечно же, я отнесся к этой информации о существовании прародительницы всех сказочных существ с изрядной долей недоверия. У иных шаманов воображение необузданное. Но и сама находка достаточно необычная. На ней были символы и узоры цвета индиго, которые ничем не стирались. Это просто естественные метки.
А еще там была запись о том, как ренегаты, принадлежащие к разным племенам, собрались вместе в отдельную группу. Они жили на окраинах и терроризировали мирные племена тех времен.
— Маргиналы, обходящие закон? — спросил Грант.
Папа, как всегда, придерживался точных формулировок:
— Ну, не совсем. Ведь для того, чтобы нарушать законы, надо чтобы были хоть какие-то законы. Но конечно же, в каждом племени существовали свои обычаи, которые, возможно, менялись с каждым новым вождем, но тем не менее существовал какой-то неписаный кодекс поведения, который ренегаты не признавали. Вполне естественно предположить, что Мать всех мифических созданий была существом священным, кем-то вроде божества для доисторических людей. В свитках говорится, что ренегаты охотились на нее и убили ее назло своим врагам.
Тень на папином лице стала глубже, когда он придвинулся к лампе.
— Представьте себе: группа мускулистых охотников, разрисованных с ног до головы, среди которых, возможно, были и женщины, окружает лес и выкуривает животных из него. Они не могли увидеть Мать зверей, потому что она хорошо маскируется, но они видели ее следы: смятый подлесок, свежие отпечатки ног в прибрежном иле и все такое. В те времена обоняние у людей было почти таким же острым, как у тех животных, на которых они охотились. Они могли определить, где она находится, по запаху.
Они вошли в лес, зная, что она где-то там, и выгнали ее на поросшие травой равнины какой-то огромной долины, где ее маскировка была не такой эффективной. Возможно, они загнали ее в какую-то быструю реку, где, попав в воду, она становилась видимой. Самые меткие копейщики метали в нее орудия, пока остальные с дубинами и топорами не подобрались поближе и не прикончили ее. В конце концов они содрали с нее шкуру и разрезали на куски, которые разделили между собой, чтобы использовать для магической одежды в боях или сделать себе волшебные щиты.