Головоломки
Шрифт:
Покрытый травой склон тянулся метров на сто, и там возились в темноте, подсвечивая себе двумя мощными фонарями, люди, его подопечные и ведомые, собирая дрова и явно готовясь развести костер. Потом двое пошли к развалинам, прямо на него, и он напрягся, готовясь при нужде бесшумно отступить еще дальше, и сразу чувствуя, как ноют все кости и мышцы. Но эти двое до него не дошли, а принялись таскать к костру какие-то сложенные в развалинах старые доски, и он с облегчением вздохнул.
Ему требовалось хотя бы полчаса, чтобы спокойно посидеть и восстановить потраченные на трансгрессию немалые силы. И, похоже, эти полчаса у него будут. Подопечные явно затевали нехилое действо. Он еще не знал, зачем им
Трансгрессировать из гостиницы он вообще не собирался, а собирался, утвердившись на ментальном следе подопечных, уйти из гостиницы, найти где-нибудь укромное местечко и как следует выспаться перед ночной операцией. Но спокойно уйти и выспаться не получилось.
В вестибюле внезапно появилась полиция и принялась всех шерстить на предмет проверки документов. Документов у него, разумеется, не было, по крайней мере, пригодных в чужой стране, поэтому волей-неволей нужно было что-то предпринимать. Конечно, он мог размазать полицейских по стенам и гордо удалиться с победой, но этим он выдал бы себя перед подопечными, которые должны спокойно заниматься своими делами и ни о чем не подозревать. А кроме того, он уже засек, что, кроме него, подопечными интересуются еще какие-то люди.
Этих новых фигур на шахматной доске было трое. Двое из них были простыми оперативниками, молодыми и зелеными, таких он мог бы класть штабелями, причем одной левой. А вот третий был поинтереснее. Он был закрыт, как и оставшийся непонятным член группы его подопечных, но закрыт совсем по-другому. «Футляр» «человека в футляре» был непроницаемым, но нейтральным, просо не пускал вглубь, но и не предпринимал никаких ответных действий. А вот у стоявшего на балкончике и внимательно просматривающего сверху вестибюль человека, явно старшего странной троицы, защита была иная — не твердая, а, скорее, липкая, при малейшем касании она стремилась прилипнуть к контактеру и сама просочиться вглубь его. Разумеется, он этого не допустил, вовремя отпрянул, втянул ментальные щупальца-разведчики, но и информации никакой не поимел. А вот в молодых оперативников он действительно разглядел нечто странное. Ауры обоих носили явные следы трансгрессии. Странной трансгрессии, отличающейся от той, которой владел он, но было несомненно, совсем недавно они были сюда перенесены внепространственным способом. А раз их интересовали его подопечные, значит, вокруг всего дела затевалась какая-то совсем уж ненужная возня, не к месту и не ко времени.
Выходит, у него появились конкуренты, которых предстояло опередить. Опередим, сказал он себе, запоминая ментальные следы оперативников — чтобы в дальнейшем не потерять их из виду. Как раз в этот момент в вестибюле появилась полиция.
Конечно, здесь было много укромных местечек, но все они находились на противоположной стороне зала, далеко от входных дверей, так что добираться до них пришлось бы через наполненное взволнованными людьми помещение, и можно было привлечь к себе совсем уж ненужное внимание подопечных. Или непонятной троицы, что следила за ними. Или, на худой конец, самой полиции. Любой из этих вариантов его не устраивал. Да и были эти укромные места не такими уж укромными, а ему требовалось не меньше минуты, чтобы сосредоточиться и вызвать трансгресс. Или войти в трансгресс — кому как больше нравится. Следовательно, нужно было придумать что-то другое.
Внутри вновь шевельнулся «крокодил», наполнив все его тело мелкой дрожью, и решение пришло тут же, само по себе.
Полицейские в черных комбезах и шлемах — явно не рядовые «полицаи», а что-то вроде здешнего спецназа — редкой цепочкой двигались от входа к середине зала, проверяя
Неторопливой походкой он пошел через зал заранее выбранным маршрутом. Внешне расслабленный, небрежный, равнодушный к происходящему вокруг. Уже начав движение, он просчитал, что путь его совпадает с вектором движения одного из молодых оперативников странной троицы, и если тот немного ускорит шаг, то они неминуемо пересекутся чуть дальше середины зала. Само по себе это его не волновало. Если «молодой» попадет под раздачу, значит, такова его судьба. А может, он зря себя накручивает, и эта троица вообще не при чем? Мало ли, какие у людей могут быть дела? Вселенная все же не крутится вокруг тебя одного, даже если ты супермен.
«Молодой» действительно чуть ускорил движение. Одновременно с этим, он почувствовал к себе потоки внимания от второго оперативника и старшего на балкончике. Вот это уже не могло быть случайностью. Значит, эта троица пришла сюда ради него. Ну и флаг вам в руки, ребята!..
Переходить на бег не было нужды, тем боле, не стоило привлекать к себе внимание полицейских. Он уже миновал середину зала, «молодой» — тоже, но с другой стороны. До встречи осталось пять шагов, три…
Неясное предчувствие вдруг обожгло его. Что-то было не так. Он слегка повернул голову, чтобы поймать «молодого» в поле зрения, и его ожег ослепительный луч света. В правом кармане пиджака «молодого» лежало какое-то устройство неясного назначения, из которого бил ослепительный свет. Невидимый свет, как тут же понял он, но это для других он невидимый, а с его сверхзрением это выглядело, как бьющий в упор мощный прожектор.
Он мгновенно ослеп, не физически ослеп, а ментально, потерял способность держать в поле внимания весь зал в целом и каждого человека в отдельности. Он даже еще не понял, что это такое — нападение, или просто какая-то штука, безвредная для простых людей, но рядом с которой не рекомендуется находиться сверхчеловеку.
На этот раз «крокодил» не просто зашевелился внутри. Он выломился наружу, сминая ребра и разрывая кожу, вырос во всей красе, и все кругом застыло на миг, и в этот тянущийся, точно резиновый, миг, он понял, что никакого чужого и чуждого «крокодила» не было и нет, что это он сам, точнее, такой он, каким теперь стал.
«Молодой», закатив глаза, выгнулся дугой, словно получил разряд высоковольтного напряжения, и стал падать, плавно, не торопясь, как в замедленной съемке. Краем глаза он видел, как другой оперативник рванулся к нему, а старший орлом слетел с балкончика, но они были слишком далеко и никак не успевали на перехват.
Больше не оборачиваясь и не обращая на них внимания, он сделал несколько быстрых шагов и вошел в кирпичную стену. При этом он ничего не почувствовал, словно стена была обыкновенным воздухом…
Он встрепенулся. Действо у выложенного крестом костра явно заканчивалось. «Человек в футляре» держал на вытянутой руке явно нелегкую чашу и сыпал туда прах от каких-то сожженных костей, а самый старый из них монотонно выкрикивал какие-то странно звучащие, непонятные слова.
И только теперь, только в эту минуту он понял, неизвестно как и откуда, что сейчас Чаша будет готова, и ему предстояло ее забрать. Эта Чаша и была целью его путешествия сюда. Он не знал, что это такое, что она собой представляет и зачем нужна ему, но он почему-то был уверен, что превращение в супермена нужно было лишь для того, чтобы завладеть этой Чашей. Это подсказывала ему интуиция, а интуиции он привык доверять.