Голубая дивизия. Военнопленные и интернированные испанцы в СССР
Шрифт:
Поход дивизия продолжала с 28 августа до 14 октября, когда дивизия прибыла в Новгород. Воспроизводим марш дивизии по дневнику испанского солдата:
«Этот тяжелый поход, который закончился переутомлением и неспособностью двигаться дальше, сопровождался недостатком пищи. Мы едим только благодаря ограблению населения в пути. Из 25 лошадей, которых мы имели в начале похода, осталось только 7, так как нечем их кормить и они передохли по дороге. То же происходит и с людьми: слабые остаются в госпитале или грузятся на повозки. Грустно смотреть, как многие ребята ковыляют сзади, обессилевшие. Должен отметить, что когда мы выезжали из Мадрида, многие из нас были подлинные добровольцы, а теперь, если бы генерал
Дивизия состоит из трех полков. Каждый полк состоит из трех батальонов и одной противотанковой роты с 12 орудиями. Каждый батальон состоит из 4-х рот, одна из которых пулеметно-минометная.
Дивизия занимает линию фронта в 25 км от озера Ильмень на севере вдоль берега р. Волхов. Военные действия, начавшиеся с прибытия дивизии 22 – 28 октября, выразились в форсировании реки Волхов в нескольких местах и захвате испанцами Шевелево, Дубровки, Ситно, Никиткино, Оттенское, Посад и др., вклинившись таким образом на 15 км вглубь наших расположений, что создало достаточную базу для дальнейшего развертывания операций на правом берегу р. Волхов. В результате операций последних дней испанцы были вынуждены оставить все перечисленные пункты, удержав за собой только Шевелево, и отступить на левый берег р. Волхов (л. 4).
Потери дивизии выражаются в 7000 человек, из которых 600 обмороженных и 300 с различными заболеваниями ног в связи с походами в 1000 км. Потери в бою – 269-й полк Эсперса – 2100 человек, 263-й полк Вьерна – 1400 человек, 262-й полк Пименталь – 1000 человек. В первом батальоне полка Эсперса осталось 100 человек; 8 пулеметная рота 2-го батальона, в которой было 159 человек, потеряла 140 человек.
Большинство солдат носит летнее обмундирование, полученное в Германии и слишком легкое для русской зимы… Рацион скудный… Санитарные условия очень скверны.
Наилучшим показателем морального состояния дивизии является страстное желание вернуться в Испанию, которое характерно не только для всех солдат, но и для значительной части офицеров и даже (л. 5) фанатиков– фалангистов. Никто не ожидал, что кампания окажется такой длительной и тяжелой. Все считали, что их ждет военная прогулка, которая продлится несколько недель, после чего они возвратятся в Испанию, где их будут ждать почести и легкая работа. Военнопленные рассказывают, что они никогда не рассчитывали оказаться на передовой линии и в Испании ходили слухи, что дивизия организована как символ германо-испанской дружбы. Офицеры– фалангисты также деморализованы, они не пытаются поднять дух солдат и всегда находятся в скверном настроении.
Испанские солдаты сильно недолюбливают немецких. Военнопленные рассказывали о скандалах в Графенвере между испанскими и немецкими солдатами, а также и в Новгороде. Солдаты замечали, что в то время как они полуголы, грязны, недоедают, немцы живут несравненно лучше их. [.] Дисциплина в дивизии далеко не находится на надлежащем уровне. Советский истребительный отряд захватил солдата ГД в крестьянской хате в постели с девушкой. Солдат заявил, что был послан на пост, но там холодно и он предпочел отправиться сюда погреться, причем добавил, что делает это не в первый раз и что некоторые солдаты этой роты следуют его примеру (л. 6).
… Часто также солдаты прибегают к грабежу местного населения, причем делают это чаще, чем немцы. Население района, ранее занятого ГД, заявляет, что испанцы отличаются грабежами в большей степени, чем немцы.
… Любопытно, что офицеры не наказывают солдат за чтение наших листовок на испанском языке. Некоторые военнопленные таскали наши листовки в карманах. Один военнопленный рассказывает, что он, улучив удобный момент, передал листовку своему сержанту, который прочел ее без всяких комментариев.
По поводу наших звуковых передач военнопленные
В составе дивизии было четыре брата– фалангиста по фамилии Ноблехас. Один из четырех братьев был убит в начале кампании, тогда трех других отозвали с фронта и отправили в Испанию. Это очень не понравилось другим солдатам.
…..Но справедливо также то, что несмотря на все лишения и обман солдат, они сражаются храбро и даже отчаянно и не бросают оружия. Очень немногие сдаются в плен. Понятно, почему офицеры-фалангисты и все эти продажные твари сражаются так упорно, но почему так сражаются простые солдаты? Несомненно, что на них оказывают большое влияние различные способы обмана со стороны офицеров и фалангистов (л. 7).
С 4 по 10 декабря нашими войсками были проведены операции по оттеснению ГД с занятых ею пунктов на правом берегу реки Волхов. В результате этих операций были захвачены Посад, Дубровки, Никитино, Оттенское, Тигода, Ситно, Русса, Змейское и Шевелево… Потери ГД составили свыше 600 человек убитыми, причем в одном Посаде на поле боя осталось 150 испанских трупов… и в Посаде испанцы были окружены, но несмотря на сильный артиллерийский обстрел и воздушную бомбежку, продолжали держаться до 7 декабря, когда их сопротивление было сломлено и Посад был взят. То же произошло и в Оттенском, где противником была брошена большая военная добыча. причем немецкие войска не оказывали испанской дивизии никакой помощи (л. 8).
… Пленные говорят, что сейчас все, как офицеры, так и солдаты, потеряли надежду на смену. Пленный Филиберто Санчес Эскрибано рассказывает, что в госпитале в деревне Григорово, где имеется лишь двести-двести пятьдесят коек, насчитывается около 500 солдат обмороженных, раненых и больных.
Фалангист Хосе Меркадель в конце декабря писал в дневнике: «Боевой дух дивизии в настоящее время направлен полностью против немцев».
… Хуан Триас Диего рассказывает, что отдельные солдаты, имевшие прострелы, были расстреляны. Перебежчик Энрике Верхиль Наваль (л. 9) отмечает случай, когда в его батальоне расстреляли двух солдат за то, что они говорили, что лучше перейти на сторону русских.
Настроение фалангистов изо дня в день становится пессимистическим.
В своем дневнике офицер фалангист Хосе Меркадель писал: «Сегодня испанская дивизия представляет собой хаос, соединения разбиты, отсутствие боевого духа, нет боеприпасов, отсутствие доверия к командирам.
… ГД прибыла сюда для того, чтобы прославить Испанию, вышло наоборот, – разочаровали мир относительно наших международных возможностей. Мне стыдно, хотя я утешаю себя, что не все испанцы такие дикие».
О господствующем среди фалангистов разброде свидетельствуют строчки из писем офицера-фалангиста, адресованных одному из руководителей Национального комитета Фаланги, также находящемуся в ГД: «Ты уверен, что мы сделаем историю, я также, но не думаю, что история поколений начинается с уничтожения этих поколений… Мне кажется, что мы, к нашему несчастью, или забыли нашу миссию, или ошибаемся в ее исполнении. Уточняю: генерал, прости меня за то, что я так говорю, дезориентирован в своей миссии, он должен дать тебе отчет, что здесь, в дивизии, находятся самые лучшие, правда, немногочисленные, кадры, которые имеет Фаланга, и генерал вместе с Фалангой имеет двойные обязанности. Первая обязанность – это достижение военных успехов, – а вторая, также важная, как и первая, – сохранение кадров Фаланги со всей настойчивостью. Не идти по дороге наименьшего сопротивления, стихийных битв, где, кажется, генерал встречает опасное удовольствие.