Голубая ива
Шрифт:
— Клянусь, Обещаю. Отпусти меня.
Тяжело дыша, он опустил ее на пол.
— Сейчас я приведу множество причин, по которым тебе захочется жить и бороться, — проговорил он тихим и злым голосом.
Он провел руками по волосам и, вздохнув глубоко и неуверенно, опустил руки. Лили в ужасе смотрела на него. Он в равной степени прочувствовал все то, что прочувствовала она. Их слишком многое связывало, и невозможно было бы описать, обсудить или отвергнуть эти узы, поскольку между ними было так много любви.
Она застонала, закрывая лицо.
«Ричард, Ричард, я не
Лили, не отдавая себе отчета, подошла к стеклянным дверям, заставила себя сосредоточиться. Надо бороться и сокрушить свое горе. Неожиданно до ее сознания дошли слова Артемаса.
Ее пробрала дрожь. Бороться?
Она, скрестив руки на груди, повернулась к Артемасу. Ей хотелось выбросить из головы совершенно новые мысли, зарождающиеся в ее сознании.
— Ты хочешь сказать, что мой муж и его партнер обвиняются в совершении какой-то ошибки?
Она вскинула голову, и от взгляда Артемаса кровь застыла у нее в жилах.
— Они были архитекторами. Здание и мост возводили по их проектам. Подрядчиков тоже нанимали они.
От ярости у нее перехватило дыхание.
«Успокойся, не нервничай. Он лишь утверждает очевидное».
— Я не настолько глупа, — медленно начала она. — Конечно, следователям придется изучить проект моста Ричарда и Фрэнка, и пока не проверят каждую деталь, архитекторы будут находиться под подозрением. — Она зло сверкнула глазами. — Но я знаю, что они не найдут никакой ошибки.
— Как ты можешь быть так уверена в этом, Лили?
— Потому, что только работу он любил так же сильно, как Стивена и меня. Он жил ею, гордился своими творениями.
Холодная волна негодования вздымалась в груди женщины. Как мог Артемас предположить, что архитектурная фирма Ричарда допустила ошибку?!
— Да он никогда не позволил бы Стивену подняться на мост, предполагая, что это опасно! Он не позволил бы и никому другому! И не поднялся бы сам.
— А если он считал, что риск ничтожно мал. Что, если он и Фрэнк Стокмен просчитались?
— Нет, нет! Ты утверждаешь, будто они знали, что мост небезопасен? — Она затрепетала от предательства Артемаса, упорно настаивающего на своей точке зрения. — Оставь голословные обвинения. Я понимаю, тебе нужно наказать виновных, отомстить, — она сжала кулаки, — я тоже хочу этого, но Ричард тут ни при чем. Нет.
Он закрыл глаза. Самые противоречивые чувства обуяли его. Их взгляды вновь встретились, теперь он смотрел виновато, но вместе с тем решительно.
— Мои эксперты просмотрят каждый документ, каждый чертеж. Все перечни материалов. Возможно, это займет месяцы, но в конечном счете мы узнаем, что случилось и, самое главное, почему. — Он сделал паузу и мягко добавил: — Ричард был структурным инженером — он рассчитывал давление грузов, проектировал стальное основание… Его печать стоит на каждой спецификации. Лили, если обнаружится ошибка в расчетах Ричарда, то мне придется выяснить, была ли эта ошибка случайной… или намеренной.
Ноги ее подкашивались, в глазах потемнело.
— Ты имеешь в виду человека, — сказала она сквозь зубной скрежет, — который занимался
Артемас заложил руки за спину. Рассеянный свет сквозь стеклянные двери окрашивал его лицо в пепельный цвет.
— Возможно, Ричард с Фрэнком сотрудничали с подрядчиками, чтобы сэкономить деньги или время.
— Чепуха! Проект Коулбрука был ниспослан Ричарду Богом. Он давал им с Фрэнком все — государственную поддержку, богатых клиентов, награды. Они вкалывали, не жалея сил, целых три года. — Она подалась к нему, яростно схватила за плечо. — Они с Фрэнком не стали бы рисковать жизнями людей, чтобы сэкономить несколько долларов на проекте в сотни миллионов.
— Они надеялись на лучшее. Рисковали… и погибли.
В висках у Лили стучало, черные круги поплыли перед глазами, но она не желала выказывать слабости перед этим человеком. Слишком дорого придется платить, она еще не забыла. Лили спокойно опустилась на диван. Нет, должны быть какие-то другие объяснения этому кошмару, из-за чего запятнано имя Коулбрука. А для Артемаса восстановление имени всегда стояло на первом месте. Теперь он искал способ реабилитироваться, даже ценой самого дорогого для нее.
— Я бы хотел, чтобы ты вспомнила… комментарии, которые делал Ричард, странное поведение с его стороны, в общем, все, — продолжал Артемас тем же мрачным тоном.
От отчаяния она совсем было лишилась голоса.
— Я не стану помогать тебе делать козла отпущения из моего мужа.
На лице Коулбрука заиграли желваки.
— Моя сестра умерла. Брат будет хромать всю оставшуюся жизнь. Несколько сотрудников «Коулбрук интернэшнл» погибли. Ради Бога, Лили, так много жизней потеряно… столько людей в неутешном горе. Они заслужили правосудия, и моя семья в том числе. Ты сейчас должна думать только о справедливости независимо от того, какой бы горькой ни была правда. Я бы сделал все возможное, чтобы защитить тебя.
— Я никогда не нуждалась в твоей защите, ты прекрасно знаешь.
— Лили, твой бизнес декоративного садоводства также связан с этим. Ты работала над этим проектом с самого начала.
— А ты забыл почему? Я не хотела принимать участия… не хотела, чтобы фирма Ричарда выполняла заказ. Это ты заставил меня.
— Заставил? — Он слегка покраснел от напряжения. — Я предоставил паре молодых талантливых архитекторов, неординарному ландшафтному дизайнеру шанс, которого у них никогда бы в жизни не появилось.
— Ты вмешался в нашу жизнь, а я ничего не могла сказать Ричарду.
Он едва заметно пожал плечами:
— Что теперь рассуждать о моих мотивах.
— Ты прав, — осуждающе сказала она. — Потому что я все поняла еще задолго до этого. Ты ни перед чем не остановишься, чтобы получить желаемое.
— Я приехал сюда просить тебя передать мне личные бумаги Ричарда. В основном он трудился дома. Позволь моим людям просмотреть его архив.
Она уставилась на него непонимающим взглядом.
«Он хочет наказать меня за то, что я вышла замуж за Ричарда. Отомстить мне за то, что я имела ребенка от Ричарда. Хочет, чтобы я умоляла его о прощении».