Голубая ива
Шрифт:
— Я поклялась в своей верности, — наконец выдохнула она, — и не нарушу своей клятвы.
— Тебя уничтожат, если ты не доверишься мне; я не в силах буду остановить эту машину.
— Хочешь сказать, у тебя есть власть, чтобы защитить меня? — Она обхватила голову руками. — Если бы ты ушел из моей жизни, мой сын был бы жив. Он погиб из-за тебя.
Казалось, светлая комната вмиг погрузилась в темное безмолвие. Наконец он заговорил злым, свистящим шепотом:
— Твой сын умер из-за Ричарда. Моя сестра тоже. Брат остался калекой только из-за
Он рванулся к дверям, тяжелые деревянные панели издали грубый протестующий стон. Он гордо вскинул голову и вышел не оглянувшись.
Они собрались в больнице напротив палаты Джеймса. Вечером здесь было тихо и пусто, только яркие флуоресцентные лампы на белых стенах слепили глаза. Время росещения подходило к концу. Из комнаты напротив через открытую дверь доносился приглушенный звук телевизора.
Майкл плотно прикрыл дверь. Больница напомнила ему о многих неделях, проведенных им у постели своей жены, смертельно бледной из-за сильного аневризма сосуда мозга. Казалось невероятным, что такая веселая и энергичная жизнь зависела от работы маленькой артерии. Теперь так же нереально воспринималось, что за этой дверью неподвижно лежал его брат, удерживаемый ремнями, перевязанный бинтами, с унизительными трубками в носу.
Касс с мрачным видом оперлась на стену, пятнышки от кофе проступили на ее белоснежном свитере из ангоры. Элизабет раскачивалась от усталости, казалось, что плечи платья поддерживают ее. Элис склонила голову к невестке, что-то крепко сжимая в руках. Майкл заметил на ее кремовой блузке пятнышки крови, коснулся ее руки. Она, печально глянув на кусок окровавленной марли, спрятала его в карман длинной юбки; это была повязка с ноги Джеймса.
— Не понимаю, почему до сих пор нет Артемаса, — вздохнула Элизабет. — Так он может и опоздать.
Касс, нервно кусая ногти, хрипло пояснила:
— Тамберлайн, кажется, говорил, что они могут задержаться. Они вроде бы в часе езды отсюда, где-то в северных предместьях.
Элис вздохнула:
— И почему надо было ехать к ней именно сегодня?
— Она — его старый друг, — откликнулся Майкл. — Он должен был опередить адвокатов.
— Старый друг, — кисло отозвалась Касс. — Который, вероятно, знал, что ее муж и его закадычные друзья хотят прибить нас. Черт, она же отвечала за декоративное устройство и наверняка знала, что они делали.
— Вовсе нет, — возразил Майкл. — Артемас так не думает.
— Какое имеет значение? — выпалила Касс. — Каждый, кто был связан с этими ублюдками, заслуживает наказания. Она виновна в соучастии. Как жена Портера, она знала, на что он способен.
— Но виновный еще не найден, — напомнила Элизабет.
— Да, до тех пор, пока Оливер Гранд не сдастся и не скажет нам об этом. Если я услышу от его адвокатов: «Наши клиенты всегда следовали архитектурным инструкциям», я задушу эту сучку.
Элис побледнела как полотно.
Майкл
— Скажет Гранд или нет, причина выяснится. Если он или архитекторы отклонились от стандартов, чтобы сэкономить деньги, мы узнаем об этом, как только следователи изучат все накладные и ведомости.
— И почему все так глупо? — спросила Элизабет. — Сказали бы Джулии, что проект превышает выделенный бюджет. И не ясно, все ли деньги потрачены. Возможно, они просто просчитались в оценке полной стоимости здания. Так случается сплошь и рядом.
— Или были слишком расточительны, а потом решили скрыть это, — вмешалась Касс.
— Нет, Джулия проверяла все расходы. Она бы сразу узнала.
Майкл печально опустил глаза, но тут же попытался улыбнуться.
— Она всегда хвасталась своей памятью и могла не задумываясь перечислить все цены, начиная с дверных ручек и кончая фильтрами вентиляционной системы. Она знала стоимость работ до пенни. Как-то раз электрикам неправильно заплатили, и она вмиг доказала это, пересчитав все на калькуляторе.
Губы Элизабет тронула едва заметная улыбка.
— Джулия говорила, что способна вовремя возвести даже Тадж-Махал и уложиться в бюджет.
Касс зловеще выпрямилась.
— Она знала дело, и они убили ее. А эта сучка, которую Артемас называет своим другом, участвовала в этом.
Наступила тишина. Наконец Майкл сказал:
— Брат никогда не наказывает невиновных, но не щадит и проштрафившихся…
— Знаю. — Касс несколько успокоилась. Майкл крепко обнял ее. Элизабет и Элис подошли к ним.
В конце коридора распахнулась дверь лифта. Артемас энергично зашагал к ним навстречу.
Иногда он должен был напоминать себе, что они еще просто дети, а он приходится им кем-то вроде отца. Майклу, Элизабет и Элис шел тридцать второй год, Касс — тридцать третий. Ему так хотелось пожаловаться им, что сегодня он потерял больше, чем можно себе представить, но разве они поймут? Они знали только эпизоды истории Маккензи и Коулбруков, только то, что он намерен восстановить старое поместье Голубая Ива как часть корпорации в Атланте, только то, что они с Лили были друзьями детства.
— Как прошла твоя встреча с Лили Портер? — спросил Майкл.
Артемас покачал головой:
— Плохо.
Позднее он откроет им больше: Бог поможет ему, нет способа убедить их в невиновности Лили. Глаза его ввалились, во рту пересохло. Тем не менее он должен поддержать младших. Кашлянув, он резко сказал:
— Пойдемте навестим Джеймса.
Глава 16
Кабинет, который Лили разделяла с Ричардом, был просторной удобной комнатой с дубовыми стенами. Большие окна выходили в сад с азалиями. Теперь окна задернуты мягкими ситцевыми занавесками, сдерживающими холодную черную ночь.