Голубая луна
Шрифт:
***
Все-таки, когда есть деньги, чувствуешь себя куда лучше, чем, когда их нет. Казалось, даже на улице стало теплее, и солнце засияло ярче, заставляя искриться снежный наст.
"Странный эффект!
– отметила Герда, не упустившая из вида случившиеся в ней перемены.
– Или все дело в том, что я слишком люблю деньги?"
Странное предположение, если честно. Ведь она, сколько себя помнила, не была ни жадной, ни меркантильной. Эгоистичной? Возможно, и даже скорее всего. Но ни разу не корыстной. Практичная, но не скупая: скаредность - не ее. Гордая и амбициозная - несомненно. Но при этом не жадная и уж точно - не мелочная. Тогда,
– А если это всего лишь приступ счастья?
– спросила Другая Она, подхватывая Герду под руку.
– Предвкушаешь удовольствия, разве нет? А удовольствия стоят денег...
– Как у тебя все просто!
– покачала головой Герда.
– А зачем все усложнять?
– возразила Другая Она.
И в самом деле, вот пройдутся они с Дарьей по торговым рядам - чем не удовольствие?
И они отправились на поиски радости, заглянув первым делом в гостиный двор. Такого чуда, если честно, Герда не встречала ни в одном другом городе ойкумены, а ведь она много где была. Однако, попав в первый раз в Нижнем Новгороде в так умно и необычно организованный торговый квартал, она вполне оценила, как идею, так и исполнение. Впрочем, в Новгороде Великом гостиный двор, на поверку, оказался и больше, и богаче, чем виденный ею в Нижнем, и Герда с удовольствием прошлась по его крытым галереям вдоль всевозможных лавок и ремесленных мастерских. Чего здесь только не было! Казалось, нет такой вещи, такой услуги и такого мастерства которых невозможно здесь найти. Герда, впрочем, нашла, такой уж она была человек. Как выяснилось, здесь не шили такое женское белье, как в Эриноре и Горанде, и это было неправильно, потому что Герда с юности привыкла носить короткие штанишки до середины бедер - с удобными завязочками на талии, - и бюстье. Отказываться от хорошего не хотелось, поэтому пришлось вспомнить жизнь в доме барона Геммы и нарисовать понравившейся ей белошвейке правильный крой, объяснив по ходу дело, что, для чего, и как должно в конечном счете выглядеть и сидеть на фигуре. Договорились, что мастерица сошьет к завтрашнему утру несколько образцов, и, если все будет сделано, как надо, знатные дамы закажут ей по нескольку комплектов такого белья из шелка и батиста, и, разумеется, с вологодскими шелковыми кружевами.
– Я пришлю возок, - сказала Дарья, когда все условия сделки были оговорены, и белошвейка получила серебряный гривенник задатка.
– Приедешь, покажешь товар, на месте решим сколько и чего у тебя заказывать! Хорошо сработаешь, от заказчиков отбою не будет.
– У меня, в Пскове на подворье свои белошвейки, - повернулась она к Герде, - надо будет и их обучить. Хорошего белья много не бывает.
От белошвейки отправились бродить по мастерским портных и модным домам, пока не нашли - не без подсказки Дарьи, - того мастера, который пришелся Герде по вкусу. Вот у него она и заказала себе сразу три платья, каждое следующее роскошнее предыдущего. Первое, - выдержанное в изумрудно-зеленых тонах, - было "попроще", но в нем не стыдно было посетить оперу или прийти к кому-нибудь с частным визитом, второе - синее с золотым узорным шитьем - в принципе, подходило для приемов любого уровня точно так же, как и для бала. Ну а третье - из серебристой парчи и дымчатого шелка - должно было стать и вовсе сказочным, в особенности, если надеть к нему бриллиантовую или сапфировую парюру или жемчужный комплект. Довольная заказом, Герда на радостях купила у мастера два готовых платья, красивых и удобных, которые оставалось только подогнать по фигуре.
От кутюрье пошли к башмачникам, от них к скорнякам, - Герда захотела соболиную шубу, - перчаточникам и шляпникам, и так до тех пор, пока ее не одели с ног до головы. А между тем и этим - день-то длинный - отобедали в отличном трактире, а несколько позже посидели в настоящей новгородской чайной, где пили черный чай с незнакомыми Герде сушеными ягодами, клюквой, брусникой и морошкой. И уже ближе к вечеру, из одного лишь любопытства забрели в цинской слободе к оружейникам. Чего тут только не было. У Герды от обилия неведомых образцов оружия даже глаза разбежались, и
"Я хочу эту кольчугу!
– простонала Герда мысленно, взвешивая в руках эту цинскую броню.
– А легкая какая! Одиннадцать фунтов, ну, может быть, двенадцать... Хочу!"
– А под меня подогнать сможете?
– спросила она цинца-оружейника.
– Госпоза мозет сняти суба?
– поклонился ей в пояс мужчина.
– Да, хоть догола!
– рассмеялась Герда, сбрасывая шубу и шапку и начиная напяливать на себя кольчугу.
– В плесях холосо, - оценил мастер.
– В груди надо добавить... Госпоза позволит вопрос?
– Спрашивай!
– кивнула Герда, заметив какими огромными глазами смотрит на нее сестра князя Ивана.
– Для сего вам кольсюга, госпоза?
– Для боя, разумеется, - повела она плечами.
– Тогда, мозно добавить нагрудник, - предложил оружейник.
– Короткий пансирь по форме груди...
– Хорошая идея!
– Восхитилась Герда.
– Светлый, полированный с черной насечкой.
– Как приказет госпоза, - снова склонился в поклоне цинец.
– Бумага есть?
– спросила тогда Герда.
– Перо, чернила?
– Кисть и тушь, - предложил мастер.
Кистью Герда писать умела, научилась в Коллегиуме, где так рисовали гексаграммы и пентаграммы.
– Давай!
Взяв лист рисовой бумаги, она обмакнула кисть в туш и буквально в несколько касаний нарисовала геральдического василиска, изображаемого обычно на гербе Эринора.
– Такого зверя сможешь вытравить?
– По васему слову, госпоза!
– Отлично!
– улыбнулась Герда.
– Спроси его про меч, - подсказала Другая Она, появляясь рядом с Гердой.
– А нет ли у вас, мастер, - спросила она вслух, - не слишком длинного и тяжелого меча? Что-нибудь под мою руку?
– Есть!
– расплылся в улыбке цинец и через минуту передал Герде необычный меч.
Он был не слишком длинным - на глаз где-то два фута - с длинной ровной рукоятью без гарды и навершия. Довольно узкий, чуть изогнутый, с односторонней заточкой и острым концом. Таким мечом можно было рубить и колоть, как и привычным Герде абордажным. Но этот явно был легче, не больше двух фунтов веса.
– Он чудо!
– сказала Герда, любуясь попеременно мечом и лаковыми ножнами к нему.
– Что это такое?
– Это ниппонский мес, - объяснил цинец.
– Называют "катана".
– Беру!
Так Герда разом стала обладательницей отличной кольчуги и великолепного меча. Не то, чтобы она собиралась воевать, но как говорят в Гардарике, запас карман не тянет, а жизнь, как она уже неоднократно имела возможность убедиться, не прогулка по цветущему лугу.
***
Это были хорошие дни. Веселые, вкусные и звонкие, наполненные дружеским теплом, согревавшим посередине суровой северной зимы. Однако, где-то в глубине души жили опасения, от которых не так-то просто отделаться.
"Вот будет фокус, - думала моментами Герда, - если и этот сон развеется, как дым, как утренний туман..."
Жизнь приучила ее, что к хорошему привыкать нельзя. Каждый раз, как только ей начинало казаться, что все уже наконец устроилось, наступал момент истины, и на поверку все ее планы оказывались всего лишь глупой розовой грезой. Возможно, поэтому дни, прошедшие с момента ее приезда в Новгород - такие замечательные и такие невозможные после всего, что выпало на ее долю, - не успокаивали Герду, а, напротив, заставляли ее нервничать. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.