Голубая луна
Шрифт:
"В чем подвох?"
Но, сколько она ни вглядывалась, не могла обнаружить никакого реприманда. Не видела причин для беспокойства и Другая Она. Дарья Полоцкая - жена псковского посадника Кротова - похоже, и в самом деле, была хорошей, доброй и веселой женщиной, которой было интересно проводить время с Гердой, тем более, что она любила брата и хотела ему только добра. Гердой же она занималась и потому, и поэтому, в охотку и без напряжения. Провезла по городу, показывая дворцы и храмы, познакомила с несколькими новгородскими аристократками, представляя им Герду, как виконтессу ди Чента из далекого Горанда, приехавшую
– Можем пойти в парную в рубашках, - предложила Дарья, раскрасневшаяся от рябиновой настойки.
– Но, если вас, Герда, не смущает нагота...
– Меня не смущает нагота, - улыбнулась Герда, она в отличие от сестры Ивана позволила себе выпить - в познавательных целях, - шкалик водки и теперь активно закусывала жидкий огонь экзотическими разносолами: хрустела квашеной капустой с клюквой и кислыми яблоками, солеными огурцами и маринованным луком.
– Может быть, перейдем на "ты", - предложила она, прожевав кусочек Муромского калача.
– Тогда можно и без рубах...
Дарья, заедавшая сладкую настойку бубликом и малиновым вареньем, встрепенулась:
– Ну, конечно, Герда, давай на "ты"!
– Только перед парной много пить нельзя, - объяснила, увидев, что Герда задумалась над тем, не стоит ли повторить, очень уж хорошо ей стало после выпитого и съеденного.
– Как скажешь!
– Она оставила мысль выпить еще и встала с лавки.
– Ну, что, пошли?
Она потянулась всем телом, ощущая, как колдовской огонь сжигает хмель и разгоняет кровь, усмехнулась при мысли, что, когда до Новгорода доберется, наконец, поезд невесты, в парную можно будет сходить как-нибудь вместе с Каро.
"Если государь не запретит... Но, если запретит, тогда пойду с Иваном... Даже если он на мне не женится!"
К сожалению, могло случиться и так. Мало ли что он ей обещал и какие делал предложения, времени прошло достаточно, мог и забыть. Такой исход отнюдь не исключался. Иди знай, как все сложится, но одно Герда знала точно. Ей пора было расстаться со своей "вечной" девственностью, и лучшего кандидата, чем Иван, на роль своего первого мужчины она не знала.
"Подождем, посмотрим. Может быть, все не так уж и плохо?"
В бане Герде понравилось. Там было замечательно хорошо, и после посещения парной она пришла к выводу, что до сих пор - то есть, до своего визита в Гардарику, - не знала и не понимала, что такое помыться от души. Ни в бадье, ни в мыльне такого качества помывки, не говоря уже об удовольствии, не достичь. Так что спасибо Дарье, она и здесь оказалась на высоте. Гостеприимная хозяйка и изобретательная женщина, с которой Герде никак не удавалось соскучиться. Дарья действительно была радушной, добросердечной и хлебосольной. А когда узнала про то, что Герда тоже колдунья, тут же озаботилась
– Здесь живет колдунья Василиса Барецкая, она старшая в городе и округе, и мы идем к ней пить чай.
Герда насторожилась. Избегать встречи было бы глупо, но и встречаться с главой ковена отчаянно не хотелось: иди знай, что за стерва здесь верховодит!
"Опять я погорячилась!
– тяжело вздохнула она, выходя из кареты.
– Ну, кто меня за язык тянул? Дарья в жизни бы ничего не почувствовала и не догадалась!"
Но дело было сделано, а снявши голову, по волосам, как известно, не плачут. Герда улыбнулась новой подруге, - еще раз горестно вздохнув в душе, - и вошла вслед за Дарьей в дом. Терем оказался красивым и необычным не только снаружи, но и внутри. Много резного и полированного дерева, светлого и темного, разной фактуры и цвета. Камня и металлов много меньше. Мраморов вообще нет.
"Любопытное место", - Герда примерила этот интерьер на себя и решила, что жить в таком месте можно, но, на ее вкус, без особого удовольствия. В этом смысле, Полоцкое подворье нравилось ей больше.
В комнате, куда их с Дарьей провел слуга, пили чай несколько хорошо одетых женщин. Герда назвала бы эти покои гостиной, слуга использовал другое слово - "горница". Здесь стоял круглый стол, накрытый красивой вязаной скатертью, а вкруг него на стульях с высокими резными спинками сидели три женщины, и все трое сейчас смотрели на Герду.
– Знакомьтесь, дамы, - заговорила Дарья.
– Это наша гостья, виконтесса ди Чента.
– Приятно познакомиться, - улыбнулась Герда.
На самом деле компания ей не понравилась. Очень уж пристально следили за ней сидевшие за столом женщины. Внимательные, цепкие взгляды. Не злые, но и не добрые, живо напомнившие Герде взгляды учеников и адептов Коллегиума.
– Рада видеть вас у себя дома, - встала из-за стола невысокая темноволосая и темноглазая женщина.
– Я Василиса Барецкая. Добро пожаловать, леди Герда.
Последнюю фразу колдунья произнесла на безупречном эрне.
"Хороший ход, - отметила Герда, - но недружелюбный. Так друзей не заводят, а вот врагов нажить можно запросто".
– У вас чудесный эрн, - сказала она вслух, не отпуская дружелюбную улыбку, - но вы не из Эринора, не так ли?
– Мне казалось, я говорю без акцента?
– Тень озабоченности на лице или хорошо разыгранное удивление? Какая-то странная, "кривая" эмоция, и никак не разобрать, что случайно, а что нет.
– Вы по-другому строите фразы, - объяснила Герда вслух.
– Ни в Эриноре, ни в Горанде так не говорят.
– Так вы из Эринора?
– включилась в игру вторая женщина, крупная белолицая блондинка.
– Я Ольга Своеземцева.
– Рада знакомству, - продемонстрировала Герда безмятежный взгляд.
– Да, я из Эринора.
– Но титул у вас горандийский, - третью участницу чаепития следовало считать старухой. Крепкая, красивая, но старая, чертами лица она напомнила Герде напавших на нее в Хазтаракани ногайцев.
– Ваша правда, - согласилась она, - титул у меня горандийский, подарок герцога Константина. Извините, сударыня, не расслышала вашего имени.