Голубая Луна
Шрифт:
– Черт, а это ведь опасно, да? – очень вовремя спросила я.
Ашер опустился на колени рядом с кроватью. Он оглянулся на меня, и, скрывая ее, на обезображенную часть лица скользнули золотые волосы. Само золотое совершенство, стоящее на коленях, горько улыбнулось.
– Мы можем вобрать разложение в себя, но если у нас не хватит сил, оно охватит нас, и тогда умрем мы, но твой драгоценный верлеопард будет жив в любом случае.
Дамиан опустился на пол с другой стороны кровати, оттеснив Зейна с места у изголовья Натаниеля. Натаниель перестал кричать.
– Ашер, – позвала я.
Скользя рукой по обнаженному бедру Натаниеля, он посмотрел на меня.
– Дамиан не мастер.
– Я не смогу спасти твоего леопарда один, Анита. Кого ты выбираешь? Кем готова пожертвовать?
Я посмотрела на Дамиана. Зеленые глаза снова были совсем человеческими. Свернувшись рядом с Натаниелем, он выглядел очень смертным.
– Не заставляй меня выбирать.
– Но это выбор, Анита. Это выбор.
Я покачала головой.
– Ты хочешь, чтобы я его спас? – спросил Дамиан.
Я встретила его взгляд, и не знала, что ответить.
– У него совсем слабый пульс, – вмешалась Шерри. – Если вы собираетесь что-то делать, то вам лучше поторопиться.
– Ты хочешь, чтобы я его спас? – повторил Дамиан.
В наступившей тишине раздавалось только быстрое прерывистое дыхание Натаниеля. Все смотрели на меня. Ждали, что я решу. А я решить не могла. Я почувствовала, как моя голова кивнула, словно это была вовсе и не моя голова. Но я кивнула.
Вампиры начали пить.
13
На самом деле насыщаются вампиры значительно дольше, чем это показывают в кино. Мы разбрелись по комнате и наблюдали. В комнате царила такая тишина, что пока вампиры пили, были слышны тихие влажные звуки.
Шерри стояла на коленях у изголовья кровати и регулярно проверяла пульс Натаниеля. Остальные держались на расстоянии. Я ушла на другой конец комнаты и присела на стол, изо всех сил стараясь не смотреть на кровать. Остальные слонялись по комнате, на мой взгляд, порядком растерянные и смущенные.
Ко мне подошел Джейсон и присел рядом на стол.
– Я бы ревновал, если бы не знал, что на кону его жизнь.
Я посмотрела на него, чтобы определить, не издевается ли он. Но выражение его глаз говорило об обратном. Это заставило меня все-таки взглянуть на происходящее.
Дамиан обхватил Натаниеля руками и коленями, словно баюкая его всем телом. Обнаженное тело Натаниеля частично скрывало Дамиана, рука которого прижимала грудь верлеопарда к зеленому шелку рубашки. Гной впитывался в ткань, оставляя темные разводы. Лицо Натаниеля было прижато бледной рукой к плечу вампира. Дамиан нанес укус в шею. Было видно его кроваво-красные волосы и сомкнувшиеся на ране губы.
Ашер стоял на полу на коленях, одна нога у Натаниеля была отведена так, что ступня ни на что не опиралась. Лицо Ашера было прижато к внутренности бедра Натаниеля, так близко к паху, что касалось его гениталий. Ашер чуть пошевелился, и пах Натаниеля накрыла волна золотистых волос. Многого она не скрыла, скорее наоборот – подчеркнула.
Мне в лицо бросился жар, да так сильно, что чуть не закружилась голова. Отвернувшись, я поймала собственное отражение в единственном зеркале в комнате. Мое лицо пылало. Глаза были большими и удивленными. Как будто я опять старшеклассница, натолкнувшаяся на парочку под трибуной стадиона, чей смех преследовал меня по ночам.
Я уставилась на себя в зеркало и попыталась сосредоточиться. Мне уже не четырнадцать. Я не ребенок. Я не девственница. Я могу наблюдать без неловкости. Разве нет?
Джамиль удалился в самый дальний конец комнаты. Он сидел, обняв колени, черты лица заострились злыми линиями. Ему тоже это шоу не доставляло особого удовольствия.
Зейн стоял, прислонившись к стене и скрестив руки. Он разглядывал пол так, словно там было что-то чрезвычайно интересное.
Наблюдая за представлением, Джейсон так и сидел на столе. Я покосилась на него.
– Ты хоть понимаешь, что ты единственный, кому все это нравится?
Он, ухмыляясь, пожал плечами.
– А что, мило.
Я подняла брови.
– Только не говори мне, что ты гей.
– Только не говори мне, что тебя это волнует, – отозвался он.
Брови поползли еще выше.
– Ты мне разбиваешь сердце. Придется сжечь все эротическое белье.
Я продолжала наблюдать за его лицом. Он улыбался, но не так, словно это была шутка.
– Хочешь сказать, все эти поддразнивания были спектаклем? – спросила я.
– О, нет, женщины меня привлекают. Но, Анита, среди вампиров из ближайшего окружения Жан-Клода их почти нет. А я pomme de sang уже два года. В меня много раз погружали клыки.
– Это действительно настолько близко к сексу?
Веселье исчезло с его лица, и он просто смотрел на меня.
– Тебя правда ни разу полностью не захватывал вамп, да? Я знаю, у тебя и до меток был частичный иммунитет, но я думал, что хоть кто-то где-то до тебя добрался.
– Не-а, – сказала я.
– Иногда мне кажется, что это может быть лучше секса, и почти все, кто делает это со мной – парни.
– Выходит, ты бисексуал?
– Если то, что они сейчас делают, считать сексом – да. Если нет, то... – он рассмеялся и его смех был таким неожиданным в этой тишине, что Зейн и Джамиль подпрыгнули. – Если не считать это сексом, то, скажем так, “мест, где не бывал человек”, уже нет.
Будь я проклята, если мне не хотелось узнать, кто же это был. Может, я бы и спросила, но тут заговорила Шерри, и момент был упущен.
– Пульс усилился. После такой потери крови он должен слабеть.
Ашер оторвался от раны.