Голубая Луна
Шрифт:
Я отпрянула, разрывая поцелуй. Даже смогла сесть.
– Анита.
Я посмотрела на него.
– Спасибо, – выговорил он.
Я кивнула.
– На здоровье.
– Думаю, нам всем не помешало бы принять душ, – сказал Ашер. Его брюки и руки были в липкой черной жиже, хотя я не помнила, чтобы он прикасался к Дамиану или полу.
Я чувствовала, что моя спина испачкана там, где ее касался Дамиан. Брюки ниже коленей пропитаны этой гадостью. Похоже, одежду придется сжечь или по крайней мере выбросить. Вот почему я обычно держу в джипе пару рабочих комбинезонов – чтобы надевать на месте преступления
– Душ – это здорово, – сказала я. – Ты первый.
– Позволь уступить первенство тебе. Горячий душ – это восхитительная роскошь, но для меня и Дамиана – это только роскошь, а не необходимость.
– Ладно, – согласилась я.
Волосы не давали жидкому веществу просочиться на кожу головы, но я все равно чувствовала, что даже вся голова у меня в этом.
В этом. Я говорила “это”, избегая того факта, что “это” было сгнившим и растекшимся по полу телом Дамиана. Иногда, если что-то уж слишком кошмарно, от этого нужно отстраниться. И особенно хорошо в этом помогают слова. Жертвы быстро становятся “этим”, потому что порой жутко даже сказать “он” или “она”. Когда соскребаешь с рук частицу того, кто был чьим-то возлюбленным, лучше пусть будет “оно”. Должно быть, иначе у вас начнется истерика. Так что я была покрыта зеленовато-черным “этим”.
Я как следует вымыла руки, чтобы порыться в чемодане, не рискуя ничего запачкать. Вытащила джинсы и рубашку с короткими рукавами. Около меня бесшумно возник Ашер. Я обернулась.
– Что? – прозвучало грубо даже для меня. – Я хочу сказать, что теперь?
Ашер наградил меня улыбкой.
– Сегодня ночью нам придется встретиться с Колином.
Я кивнула.
– О, да. Он определенно записался ко мне на прием сегодня вечером.
Улыбаясь, он покачал головой.
– Мы не сможем его убить, Анита.
Я уставилась на него.
– Не сможем, потому что это нам не под силу или потому что не должны?
– Возможно, и то, и другое, но последнее – наверняка.
Я поднялась.
– Он прислал нам умирающего Натаниеля.
Я смотрела в чемодан, но не видела его, просто не хотела поднимать взгляд. Под ногтями у меня оставались черные полоски – отмыть их пока не удалось. В какой-то момент, когда между мной и Дамианом возникла сила, я поняла, что у нас получится, но до того… я очень старалась не думать об этом. Только потом, когда я пошла в ванную мыть руки, меня начало трясти, и я проторчала там, пока дрожь не унялась. Страх прошел, остался только гнев.
– Не думаю, что кто-то должен был умереть. Это была проверка.
– Проверка на что? – спросила я.
– Насколько мы сильны на самом деле. В каком-то смысле это комплимент. Он бы никогда не заразил Натаниеля, если бы думал, что мы не сможем его спасти.
– Откуда ты знаешь?
– Убить pomme de sangдругого мастера – смертельное оскорбление. Войны начинались из-за меньшего.
– Но он же знает, что если мы объявим ему войну, Совет нас истребит.
– Вот поэтому мы и не можем его убить, – Ашер поднял руку, и я застыла с открытым ртом. Потом закрыла. – Последняя из мастеров, убитых тобой, была прямой угрозой твоей жизни. Ты убила ее, защищаясь.
– Он подошел чертовски близко к этому, Ашер.
Он грациозно кивнул.
– Oui.
– Итак, если мы его убьем, Совет вернется и наведет шороху.
Он слегка нахмурился. Думаю, сленга он не понял.
– Они нас убьют, – просто уточнил он.
Мне доводилось встречаться кое с кем из Совета, и я знала, что он прав. У Жан-Клода были там враги – как и у меня теперь. Так что нет, мне вовсе не хотелось давать повод ночному кошмару вампирьего рода вернуться в Сент-Луис и уничтожить нас.
– Что мы можем сделать? Потому что, Ашер, можешь поймать меня на слове, они заплатят за то, что сделали с Натаниелем.
– Согласен. Если мы не отомстим за оскорбление, это будет рассматриваться, как признак слабости, и тогда Колин может попытаться нас убить.
– Ну почему у вас все так адски запутано, парни? – спросила я. – Почему бы Колину просто не поверить, что мы приехали сюда только помочь Ричарду?
– Потому что мы не покинули город, – донесся с кровати тихий, но твердый голос Натаниеля. Его сиреневые глаза, устремленные на меня, мерцали. Шерри забинтовала ему грудь и прикрыла рану на шее большой марлевой салфеткой. Полагаю, рана на бедре тоже была обработана, но ниже пояса он был накрыт покрывалом.
– Колин ожидал, что мы уедем, как только Ричарда выпустят из тюрьмы. Когда мы не уехали, он решил, что мы хотим захватить его территорию.
Я подошла к кровати.
– Зейн сказал, что ты ушел с одним из вервольфов Верна. Как вампы тебя сцапали?
– Мира, – проговорил он.
– Прошу прощения?
– Имя верволчицы – Мира, – он смотрел в сторону, избегая смотреть мне в лицо. – Она привела меня к себе домой. Мы занялись сексом. Потом она вышла из комнаты. Вернулась с вампирами, – он взглянул на меня снизу вверх, и в его глазах была такая неприкрытая мольба, что я сдалась.
– Их было слишком много, чтобы с ними драться, Натаниель, – сказала я. – Все в порядке.
– Драться? – он рассмеялся так горько, что больно было даже слышать этот смех. – Не было никакой драки. Я уже был в наручниках.
Я нахмурилась.
– Почему?
У него вырвался долгий вздох.
– Анита, Анита, боже, – он прикрыл глаза рукой.
Зейн пришел на выручку.
– Ты знаешь, что Натаниель предпочитает подчиняться?
Я кивнула.
– Я знаю, что ему нравится, когда его связывают и…, – на меня снизошло озарение. – О, ясно. Мира пригласила тебя к себе для садо-мазо.
– Для Д и П, доминирование и подчинение, – поправил Зейн. – Но в целом так.
Я сделала глубокий вдох, что было ошибкой. Комната провоняла насквозь.
– Значит, она упаковала тебя как подарок и преподнесла им?
– Да, – приглушенно сказал он. – Секс был хорош. Она была неплохой госпожой.
– Госпожой? – переспросила я.
– Доминантом, – ответил за него Зейн.
Ах, ну да.
Натаниель перевернулся на бок, натягивая на себя покрывало.
– Мастер, Колин, заплатил, чтобы она привела им одного из нас. Любого, неважно, кого. Это мог быть Джейсон, Зейн или Шерри. Одно из их животных, так он сказал.