Голубая Луна

Гамильтон Лорел Кей

– Что это, ma cherie? – Ашер теперь стоял очень близко ко мне. Я сдвинула его в сторону левой рукой и выхватила мини-узи правой, перевернула его вокруг тела, начав стрелять еще до того, как прицелилась, так что пули резнули вампира по ногам, заставив его дернуться. Я перехватила автомат обеими руками и повела им взад-вперед по его телу. Я орала во время стрельбы, без слов, не для того, чтобы усилить угрозу. Крик не расслышать из-за автомата. Я кричала, потому что не могла справиться с собой, потому что напряжение,

ужас, что-товылетало из моей руки через оружие и из моего рта.

Кровь, которая хлестала из его тела, из-за расстояния и темноты казалась черной. Выглядело так, словно его тело надвое разрывала какая-то гигантская рука. Верхняя часть тела медленно упала вбок. Нижняя часть рухнула на колени.

Вампиры в круге замерли или нырнули в укрытия. Тишина была грозовая. Мое собственное затрудненное дыхание казалось болезненно громким. Голос прорвался одышливым, но четким криком:

– Всем стоять, всем, мать вашу, стоять!

Все застыли.

Голос Ашера разбил тишину.

– Мы все можем просто уйти отсюда, Колин.

– Впечатляющее насилие, – процедил Колин, – но я думаю, вы ошибаетесь. Бедный Арчи уже никуда не уйдет.

– Мои извинения Арчи, – сказала я.

– Вы заплатите мне за него, мисс Блейк.

– Можете представить мне счет.

– О, я так и сделаю, мисс Блейк. Я вырву плату у тебя из глотки.

– Сколько твоих людей мне придется сегодня убить, Колин? У меня еще очень много патронов.

– Вы не сможете убить их всех, мисс Блейк.

– Да, но я могу убить с полдюжины и ранить вдвое больше. Не вижу, чтобы они строились в очередь, Колин.

Мне ужасно хотелось видеть его лицо, но я удерживала внимание на вампирах в лесу. Они не двигались. Вампиры, уже проникшие внутрь лупанария, были чьей-то еще головной болью. Моей работой было удержать остальных на расстоянии. Думаю, Ашер понял идею распределения труда. Я только надеялась, что Ричард понял тоже.

– Не знаю, как Жан-Клод управляет его территорией, но знаю, как я управляю моей. То, что вы не сумели учесть, мисс Блейк – это что ничего, что вы можете с ними сделать, не заставит их бояться вас больше, чем они уже боятся меня.

– Смерть – лучшая угроза, Колин, и я не блефую.

– Я тоже.

Я почувствовала, как между деревьями что-то пронеслось наружу. Сила перемещалась от Колина к этим ожидающим фигурам. Я начала разворачивать автомат в сторону Колина, но Ашер коснулся моей руки.

– Он мой. Следи за остальными.

Я сместила прицел на долю назад к неподвижным силуэтам.

– Ты берешь на себя Мастера Города, я – всех остальных. Звучит честно.

Рядом со мной возник Ричард.

– Нет, не всех, – сказал он.

Я хотела спросить, не он ли сам их прикончит. Использует ли он свою сверхъестественную силу, чтобы ломать позвоночники и рвать их тела на части голыми руками, как я сделала при помощи автомата. Но не спросила. Насколько правдивы были угрозы Ричарда, оставалось между ним и

его совестью. Единственное, что беспокоило меня по поводу совести Ричарда – это что я не могла рассчитывать, что он совершит сегодня хоть одно убийство. Он будет их разбрасывать и наносить раны, но если он не станет убивать, это значит, что на его счету не будет ни одного. Плохих парней, вампиров, было больше сотни, а нас – только восемь. Шестнадцать, если учитывать Верна, но я не знала, могу ли я рассчитывать на него и его людей. Было бы здорово доверить Ричарду прикрывать мне спину, но я не могла это сделать.

Вампиры в темноте за кругом начали разлагаться. Не все, но, черт, около половины. Я никогда не видела их так много. Если вампир разлагается, это означает, что вамп, который их создал, был того же рода тварью. Что значило, что Барнаби сделал половину людей Колина. Никакой Мастер Города не позволил бы ни одному подчиненному иметь такую силу. Но доказательство смотрело мне в лицо глазницами, превратившимися в черные сочащиеся дыры.

– Ты был очень отважен, Колин, до такой степени разделив власть со своим вторым, – сказал Ашер.

– Барнаби – моя правая рука, мой второй глаз. Вместе мы – более сильный мастер, чем любой из нас был бы в одиночку.

– Как и мы с Жан-Клодом, – согласился Ашер.

– Но Барнаби – корруптор. Он добавляет это к танцу, – сузил глаза Колин. – Что ты вносишь в танец Жан-Клода, Ашер? – Страх дохнул через лупанарий. Я задрожала, когда он иголками пробежал по моей коже, сжал мою грудь и попытался остановить дыхание, перехватив горло.

– Ночная фурия, – прошипел Дамиан. Он плюнул на землю в общем направлении Колина, но не подошел ни на шаг ближе.

– Я чую твой страх, Дамиан. Я чувствую его вкус, будто густой ореховый эль на корне языка, – сказал Колин. – Твой мастер, должно быть, была изумительным созданием.

Дамиан отступил на шаг, затем остановился.

– Ты спрашивал, почему Ашер рад остаться с Жан-Клодом, когда мог бы сам стать мастером в другом месте. Возможно, он устал, как я устал от борьбы. Борьба. Гребаная политика. Жан-Клод откупил меня у моего мастера. Я – не мастер вампиров, и никогда им не буду. У меня нет никаких особых возможностей. И все же, Жан-Клод заключил сделку на меня. Я служу ему не из страха, а из благодарности.

– Ты представляешь Жан-Клода слабым. Совет не боится слабаков, а вот его они боятся, – сказал Колин.

– Сострадание – не слабость, – произнес Ричард. – Только лишенные сострадания думают иначе.

Я быстро посмотрела на него, но он смотрел на вампиров, не на меня. То, что я восприняла это как персональное замечание ко мне, было только моей чрезмерной чувствительностью.

– Сострадание…

Колин покачал головой. Потом запрокинул голову и засмеялся. Это нервировало. Я удерживала внимание на темноте вокруг и ждущих вампах, но было трудно не взглянуть на смеющегося вампира. Трудно не спросить, что такого забавного.