Голубая Луна

Гамильтон Лорел Кей

– Я готова, – сказала брюнетка. Ее голос был по-прежнему четким и ясным. Человеческий голос не мог бы исходить из этих гниющих губ.

Блондинка схватила Джейсона за руку, и он закричал.

Я тряхнула головой, стараясь избавиться от воспоминания. Оно потом долго преследовало меня во снах. Но для Джейсона это стало его личной фобией. Одна из прислужниц Совета была такой же. Она тоже забавлялась с ним, потому что ей нравилось, насколько сильно он ее боялся. Маленькое развлечение Иветт состоялось около двух месяцев назад. И сегодняшние игры и забавы переходили уже всякие границы.

Я сняла с запястий

чехлы для ножей и положила их на стул. То, что у меня на запястьях оставались ножи, когда было время собираться в постель, кое-что говорило о моей собственной паранойе. Температура воды, когда я потянулась к кранам, почти ужасала. Годами нам повторяют: не трогай, горячо. Я знала, что огонь убивает оборотней, но перегрев, очевидно, нет. Я повернула кран, пока температура не стала переносимой.

Джейсон начал дрожать почти сразу, как только вода начала охлаждаться. Честно говоря, меня поразило, что нагреватель мог так долго поддерживать такую температуру. Пол был залит и вода тут же пропитала штанины джинсов. Неважно, у меня есть еще одни.

Я нашла кусок мыла, но губка была черной. Я бросила ее в раковину и взяла последнюю чистую. Мне надо было не забыть попросить еще полотенец. Сделать это пришлось бы в любом случае.

Джейсон наконец посмотрел на меня, медленно повернув голову. Его синие глаза казались почти стеклянными, как будто он соскальзывал в собственную версию шока.

– Я не могу пройти через это снова, Анита. Не могу.

Я намылила чистую губку, пока она не покрылась белой пеной. Я притронулась к его спине, и он вздрогнул. Я отдала бы почти все в этот миг, чтобы он меня сграбастал в объятия, начал заигрывать, или даже откровенно приставать. Что-нибудь, что сказало бы мне, что он в порядке. Вместо этого он сидел голый, мокрый, и несчастный. Это заставило мое горло сжаться, но черт, если я начну плакать, боюсь, не смогу остановиться. Я пришла, чтобы успокоить Джейсона, а не заставить его успокаивать меня.

Хуже всего, что я не могла отодрать это от его спины. Было довольно трудно смыть то же самое с моей собственной кожи, но лишний час, который Джейсон просидел, ожидая, пока я приму душ, превратил жидкость в клей. Наконец я воспользовалась ногтями, довольная, что отказалась от предложения Шерри покрыть их лаком. Он бы облез ко всем чертям. Я отскребала эту гадость по кусочку собственными пальцами, горячая вода бежала, а Джейсон дрожал. Но дрожал он не от холода. Мне было так жарко в этом горячем пару, что почти мутило.

Я отскребла все, кроме одного последнего пятна на нижней части его спины, очень низко. Похоже, что жидкость впиталась в пояс его брюк, достаточно низко, чтобы впадина между ягодиц начиналась сразу под пятном. Мне было неловко заниматься этим пятном. Потому что если Джейсон, очевидно, не сознавал собственной наготы, то мне было совсем не все равно.

Кроме того, я все пыталась сохранить сухой великоватую футболку, которую надела вместо пижамы. Я бы на это наплевала, конечно, но другой пижамы я не взяла. В конце концов я выключила душ и отрегулировала температуру струи из крана, чтобы иметь воду без необходимости уворачиваться от душа.

Я вернулась к Джейсону и начала отчищать с его кожи последнее пятно. Я попыталась завязать беседу, чтобы отвлечься от того, где находятся мои руки.

– Мы убили

всех вампиров, Джейсон. Все хорошо.

Он покачал головой.

– Не Барнаби. Мы упустили его, а он их создатель. Я не могу выдержать мысли о том, что он может меня коснуться, Анита. Я не смогу это пережить.

– Тогда езжай домой, Джейсон. Садись на самолет и улетай.

– Я не брошу тебя, – сказал он. Его взгляд задержался на миг на моем лице. – И не только потому, что Жан-Клоду это не понравится.

– Я знаю, – ответила я. – Но все, что я могу – это поклясться, что если в моих силах будет защитить тебя от Барнаби, я это сделаю.

Я склонилась над ним очень низко, руки опустились на самый низ его спины. Я наконец сумела справиться со смущением, сосредоточившись на отрывании присохших кусочков от его тела. Это было похоже на вскрытие лягушки в средней школе. Было кошмарно, пока преподаватель не велел мне отпрепарировать мозг. Я так увлеклась тем, чтобы удалить череп максимально осторожно, не повредив мозг, что забыла о запахе, о бедной лягушке, и сконцентрировалась только на том, чтобы вынуть мозг целым. Мы с моим партнером по лабораторной были единственными, кому это удалось.

Джейсон повернул голову ко мне, потерся лицом о мои волосы.

– Ты пахнешь тональным кремом Шерри.

Я сказала не глядя:

– У меня тонального крема не было, так что она дала мне свой. Она пользуется кремом, который слишком светлый для нее, так что мне он как раз подошел. Я думала, что весь его смыла.

– М-мм, – произнес он. Его рот был очень близко к моему уху.

Я застыла посреди движения. Мое тело прижималось к его спине, руки касались гладкой кожи едва выше ягодиц. Вдруг возникло напряжение, которого прежде не было. Мой пульс ускорился от осознания близости его тела, потому что, поняла я, он осознал близость моего. Я отодрала последнюю частицу присохшей пакости от его кожи и глубоко вздохнула. Я начала разгибаться и знала, что он намерен что-нибудь предпринять. Часть меня нервничала по этому поводу, а часть вздохнула свободно. В конце концов, это был Джейсон, и он был обнажен, а я была близко, и… это был Джейсон. Если бы он упустил возможность, я бы поняла, что он ранен глубже, чем я могу вылечить.

Его рука скользнула вокруг моей талии, и он использовал ту невероятную скорость, на которую они были способны. Я почувствовала, как он поднимает меня, и вот мы уже оказались на полу, и я под ним. Его ноги прижали мои к полу. Он уперся руками в пол, поддерживая корпус на весу так, чтобы его пах не касался меня, что означало, конечно, свободный обзор его тела. Сомнительное преимущество. Он начал наклонять голову для поцелуя.

Я уперлась рукой в его грудь и остановила движение.

– Прекрати, Джейсон.

– Последний раз, когда я это сделал, ты ткнула пистолетом мне в ребра и сказала, что выстрелишь в меня, если я украду поцелуй.

– Я бы так и сделала, – сказала я.

– Ты вооружена, – ответил он, – я не держу твои руки.

Я вздохнула.

– Тебе известно мое правило. Я ни на кого не направляю оружие, если не планирую его застрелить. Ты – мой друг, Джейсон. Я не собираюсь застрелить тебя за украденный поцелуй. Ты знаешь это, я знаю это.

Он улыбнулся и наклонился ближе. Моя рука оставалась на его груди, но сгибалась все больше.