Голубая роза. Том 1
Шрифт:
— Вы все сделали правильно, — сказал Натчез. — Вот только не знаю, поступаем ли мы правильно сейчас.
— Поехали, — сказал Том, и Андрес включил мотор. У въезда в Клуб основателей Натчез показал охраннику полицейский значок, и вскоре красное такси ехало между песчаными дюнами к Бобби Джоунс-трейл. Они остановились у дома Глена Апшоу и вылезли из машины. Навстречу им тут же вышел из-под арки Кингзли и стал медленно спускаться по лестнице. Том знаком приказал ему остановиться.
— Отведите жену в вашу комнату, — сказал он. — И оставьте открытой входную дверь.
— Но...
— Оставайтесь
— Что, что здесь произойдет? — Кингзли был слишком испуган, чтобы держаться в своей обычной церемонной манере.
— Сейчас мы найдем моего дедушку, — сказал Том.
— Но, маета Том, он...
— Следите, чтобы ваша жена не выходила из комнаты. Кингзли печально кивнул, повернулся на сто восемьдесят градусов и стал подниматься обратно.
— Кингзли, — окликнул его Том.
Дворецкий устало облокотился о перила и посмотрел на него через плечо.
— Почту уже приносили?
— Несколько минут назад, маета Том. Я положил письма мистера Апшоу ему на стол.
— Хорошо, — сказал Том.
Кингзли посмотрел на него глазами побитой собаки и сказал:
— Он был дома в ту ночь, маета Том. Помните, когда вы звонили с Игл-лейк.
— Я ни в чем не виню вас, Кингзли, — успокоил его Том.
Дворецкий кивнул и снова стал подниматься по ступенькам. Он напоминал марионетку, несколько веревочек, ведущих к ногам и рукам которой, неожиданно оборвались. Том вернулся к машине, где Андрес и Натчез уже стояли над открытым багажником, глядя сверху вниз на его содержимое. На дне багажника видны были седые волосы и неестественно изогнутая рука в черном рукаве.
— Кажется, я догадываюсь, что ты хочешь сделать, — сказал Натчез. — Но почему ты хочешь это сделать?
— У меня романтические представления о справедливости, — ответил Том.
— Это имеет какое-то отношение к Дэмроку?
— Я не знаю. Вполне возможно. Я думаю, мой дедушка пытался убить База Лейнга. И он вполне мог избавиться от Дэмрока, чтобы положить конец расследованию. Еще я думаю, что Леймон фон... я думаю, что мой отец пытался навести меня на эту мысль, прежде чем его убили.
— Мы достанем его из машины прямо здесь? — спросил Андрес?
— Я помогу Натчезу внести его внутрь, — сказал Том. — А ты подожди нас здесь, Андрес. Думаю, тебе лучше этого не видеть.
— Я вообще сегодня ничего не видел, кроме тела Леймона, — сказал Андрес, отступая от багажника.
Том и Натчез вытащили наружу тяжелые ноги Глена Апшоу. Одна из брючин задралась, и над носком виднелся кусок белого тела. Одна нога раскачивалась туда-сюда над землей. Они снова наклонились над багажником и потянули тело за талию. Одеревеневшие ноги коснулись асфальта. Спереди брюки были пропитаны мочой, и рука Тома стала вдруг скользкой. Он вытер ее о мягкую ткань черного пиджака. Затем Том и Натчез взяли покойника за плечи и подняли его в вертикальное положение. Голова Глена откинулась назад, рот открылся.
— Положи его правую руку себе на плечо, — сказал Натчез Тому. — А сам обними его левой рукой.
Том положил тяжелую полную руку себе на шею и выпрямился. Когда Натчез сказал, что готов, они подхватили тело Глена, который висел между ними, словно пугало, наполненное мокрым цементом. Что-то булькало у него в желудке. Теперь голова его упала вниз, и Том почувствовал запах сигар, крови, пороха и лосьона после бритья. Дедушка словно пытался придавить Тома к асфальту. Натчез шагнул вперед, Том последовал его примеру. Они прошли по дорожке к лестнице.
— Он, должно быть, весит фунтов триста, — сказал Натчез. Тому пришлось согнуться, чтобы безжизненная рука не соскользнула с его плеча. Кровь, пролившаяся сзади на пиджак Глена, постепенно пропитала рукав пиджака Тома.
— Не хочешь положить его на секунду? — спросил Натчез, когда они поднялись на последнюю ступеньку.
— Если я это сделаю, мне никогда уже не захочется снова его поднимать, — сказал Том.
Они пронесли тело под аркой и внесли в открытую дверь. Нога Глена зацепилась за ковровую дорожку и тащила ее за собой до самого кабинета. Сквозь звон, стоящий у него в ушах, Том слышал, как где-то в задней части дома миссис Кингзли что-то громко доказывает своему мужу, который периодически вставляет в поток ее сердитой речи односложные реплики.
— Ты хочешь усадить его за стол в кабинете? — поинтересовался Натчез.
— Да, — сказал Том.
— Тогда не давай ему упасть, пока я не отодвину стул. Иначе нам придется отмывать пол от крови.
Они подтащили тело к письменному столу, на котором аккуратно лежали сложенные стопкой не менее двенадцати конвертов разных размеров и цветов. Натчез стал отодвигать стул, а Том подхватил начавшее оседать тело.
— Ну вот, — сказал Натчез. — Теперь давай развернем кресло и постараемся усадить его поровнее.
Они приподняли тело над сиденьем, затем присели на корточки, стараясь, чтобы тело приняло наиболее естественное положение, и тихо опустили его в кресло. Том встал, а Натчез согнулся над трупом, придавая ему более натуральный вид. Затем, издав какой-то невнятный звук, он развернул кресло с сидящим на нем Гленом Апшоу лицом к столу и вытер платком спинку кресла.
Том взял со стола стопку писем и выбрал из них четыре конверта с надписанными печатными буквами адресами. Вскрыв их, он достал все четыре записки и разложил их перед Гленденнингом Апшоу. И наконец, Том достал из кармана тяжелый пистолет и положил его на стол. Затем он посмотрел поверх трупа дедушки на Дэвида Натчеза.
— Так ты думаешь, что он оставил все документы в доме Уэнделла Хазека? — спросил Натчез.
— Я почти уверен, — Том отошел от стола.
— Надеюсь, что ты прав.
— Он не стал бы оставлять их Кармен Бишоп — та сожгла бы их, как только Глен покинул бы остров. Глен доверил их Хазеку, потому что Хазек — отпетый негодяй. Когда мой дедушка инсценировал ограбление собственной компании, Хазек хранил для него украденные деньги. Он помог ему растянуть эти деньги на много лет. Дедушка привык ему доверять.