Голубка
Шрифт:
Желтый теплый октябрьский день бросал под ноги резные листья. Ирочка останавливалась, чтобы поднять их и рассмотреть. Самые мелкие листья падали с березы, а самые интересные, пожалуй, роняла рябина, оставляя себе лишь яркие ягоды. Иринка попробовала одну — вся сморщилась от горечи, плюнула. Ну надо же! И зачем бывают такие невкусные?
Она хорошо знала дорогу — нужно все время идти по тротуару, вдоль дороги, потом перейти стадион, и уже будет виден их четырехэтажный, выкрашенный желтым дом.
Этой дорогой их всегда водила воспитательница. И вдруг Иринке
Большой двор, заключенный в квадрат четырех многоэтажных домов, давно притягивал ее. Несколько раз, проходя мимо по тротуару, она видела в просвет меж домами качели, песочницу, играющих там детей, гуляющих молодых женщин с колясками. Это был чужой, непонятный, но очень заманчивый мир.
Она остановилась и легко уловила среди общего шума улиц звуки двора.
— Лелик! Обедать!
— Мам! Я еще погуляю…
— Ле-лик! Обе-дать!
Кого-то настойчиво звали домой, а он не хотел, этот глупый Лелик! Как бы она, Иринка, хоть на полчаса поменялась бы с ним местами, чтобы зайти в одну из квартир, посмотреть хоть одним глазком, как там все устроено…
Иринка нерешительно сошла с тротуара и ступила на чужую территорию. Она шла боязливо, словно кто-то мог сразу обнаружить, что она нездешняя, что у нее нет никакого права гулять здесь. Но, к своему удивлению, она поняла, что никто не обращает на нее внимания.
Посреди двора возвышался фонтан. В круглом его бассейне была вода, а из воды гипсовый мальчик вытаскивал большую рыбу. Мальчишки пускали в воду бумажные кораблики, дули на них. Кораблики покачивались на поверхности воды.
Качели были заняты — там катались девочки постарше. Иринка не решилась к ним приблизиться.
Двое малышей терзали трехколесный велосипед. Внимание Иринки привлекли две девочки примерно ее возраста. Они возили колясочку, точную копию такой, какую катала по тротуару взрослая женщина. Колясочка была низенькая, с откидным верхом, с удобной ручкой. Все было как у настоящей, отличался только размер.
Коляска предназначалась для кукол. Иринка как завороженная замерла неподалеку и стала смотреть. Девочки остановились возле скамейки, достали из коляски своих кукол и начали их разворачивать. У одной девочки, той, что была повыше ростом, кукла была обычная, Иринка видела таких и раньше — с гипсовым лицом и матерчатым туловищем. Зато другая кукла вмиг потрясла ее воображение. Таких она не видела никогда! Кукла была совсем как настоящий человек! У нее были белые пушистые волосики, глазки с ресницами открывались и закрывались, маленькие резиновые ручки с пальчиками ничем не отличались от ручек настоящего ребенка.
— Нравится? — спросила девочка, такая же беленькая и чистенькая, как ее кукла.
Иринка часто-часто закивала и шагнула к скамейке.
— Хочешь подержать?
Иринка с трепетом приняла предложенное ей сокровище. Кукла смотрела на нее голубыми глазами.
— Ее
— Ира.
— А меня — Лена. А ее — Галя. Хочешь с нами играть?
Повторять приглашение не пришлось. Ранец полетел в траву, скамейка была превращена в комнату. Куклы ели, ходили друг к другу в гости, гуляли. Игра так захватила Иринку, что она не ощущала времени, забыла обо всем. Опомнилась только тогда, когда на третьем этаже соседнего дома открылись сразу два окна и две женщины в унисон прокричали:
— Лена, домой!
— Галя, домой!
— Это нас, — вздохнула Лена и забрала у Иринки куклу. — Приходи завтра опять, ладно?
Иринка проводила глазами девочек, подняла ранец и побрела прочь со двора.
Вот и стадион, вот и их дом, к которому Иринка так и не привыкла. Раньше, до школы, она жила в другом доме, где не было больших детей и была добрая толстая няня, которая звала Иринку королевной. Это было в другом городе. Здесь же поначалу все пугало Иринку, особенно она боялась высокой худой директрисы. Она уже уяснила для себя, что все толстые — добрые, а худые, как это ни печально, злые.
На металлических прутьях забора виснул мальчишка из третьего класса. Иринка его знала. Звали мальчишку Герка.
— Ты Новикова? — поинтересовался он, будто не знал.
Иринка кивнула утвердительно.
— Так тебя все ищут! Воспитательница ваша уже в школу бегала.
— А сколько сейчас времени? — с робкой надеждой спросила она у мальчишки.
— Пять часов уже. Всех погнали на хор, а я убежал.
— И что же мне теперь делать?
Иринка готова была заплакать и с надеждой смотрела на Герку, поскольку он старше и опытнее.
— Скажи, что заблудилась, — нашелся он. — Ты первоклашка, вполне можешь заблудиться. Вот мне ни за что не поверят, если я такое скажу. А ты… Пошли, не бойся.
Он шел впереди, держа ее за руку. Иринка ревела от страха, утирая слезы кулаком, и Герка не упрекал ее в этом. Он считал, что так будет выглядеть убедительнее.
— Вот, привел. Заблудилась она. — Герка втолкнул Иринку в комнату воспитательницы.
Воспитательница дежурила молодая, сама когда-то жившая в этом детском доме. Ругать детей она не умела, зато умела реветь по каждому поводу. Звали ее Кира.
Увидев Иринку, Кира так обрадовалась, что тут же вытерла слезы — сначала себе, потом Иринке.
Увидев, что воспиталка плачет из-за нее, девочка почувствовала себя виноватой, но почему-то не решилась открыть истинную причину своего опоздания. Впрочем, никто особо не интересовался. Главное — нашлась. Вполне сошла за правду Геркина версия. На хор Иринку не повели, чтобы не вызвать новых расспросов, которых воспиталка опасалась не меньше Иринки.
Оставшись одна в большой комнате, где, кроме нее, жили еще пять девочек, Иринка подошла к своей тумбочке, намереваясь переодеться. Но, сняв школьный фартук, она обнаружила, что в кармане его осталась кукольная кофточка!