Голубка
Шрифт:
Иринка подумала и отрицательно покачала головой.
— А я ел. Вкуснятина. Я однажды в санатории был, на Черном море, вот там нас кормили…
— Ты был на море?!
— А то!
— А я когда вырасту, буду жить в большом доме. На четвертом этаже. У меня будет буфет с посудой и еще шкаф большой. Для одежды.
— Это ты где видела?
Иринка вкратце поведала свою историю с куклой.
— Ну это ты в обычной квартире была. Небось у инженеров каких или врачей. Вот я был на море в одном доме…
— Так не бывает, — усомнилась Иринка.
— Еще как бывает! — уверенно возразил Герка. — Хозяин дома — большой начальник. А все начальники живут очень богато.
— А наша Кры… то есть наша директриса, начальница?
Герка дожевал пирожок, вытер руки о штаны.
— Наша? Нет. Начальниками бывают только мужчины. А она — баба!
Иринка даже похолодела от того, что Герка так смело расправился с Ангелиной Павловной. (Она запомнила ее имя накрепко.)
— А как ты попал в этот дом, ну, к начальнику? — увела она от опасной темы.
— Они хотели меня усыновить.
Она вытаращила глаза.
— Как это?
— Ну как? Так! — довольный произведенным эффектом, продолжал Герка. — Взять к себе заместо сына. У них детей совсем не было. И вот этот начальник вместе с женой пришли к нам в санаторий. Ходили, разговаривали со всеми. И я им понравился из всех детей.
Герка скромно потупил очи. Герка был темноволосый, и глаза его обрамляли пушистые длинные ресницы. Как у девочки. Иринка слышала однажды, как Кирочка сказала: «Тебе бы, Герман, девочкой родиться».
Иринка подумала, что Герка и в самом деле красив, наверное, если понравился начальнику.
— И что же? Почему ты…
— Почему не взяли? — по-взрослому наморщил лоб мальчик. — А потому, что мои документы посмотрели.
— А что там, в документах? — Глаза девочки стали большими как блюдца.
— А там написано, что мой отец — вор. И в тюрьме сидит.
Герка сказал это угрюмо и сплюнул сквозь зубы на пол, выложенный плиткой.
— И что?
— А то! Слышала выражение «яблочко от яблоньки недалеко падает»? Так вот. Они испугались, что я вырасту и тоже стану вором, как мой отец.
Герка ткнул тряпку в песок и принялся тереть кастрюлю с явным остервенением.
Иринка молчала, потрясенная. За последние два дня она здорово повзрослела, сама того не ведая. Полученным сведениям еще предстояло перевариться в голове.
— Я докажу им! Я вырасту, и у меня тоже будет такой дом, и еще получше, и машина, и все! И я не буду вором!
— Ты будешь начальником, — догадалась Иринка.
Герка подумал.
— Нет, — после паузы и вздоха возразил он. — Я хочу быть моряком.
Иринка глазами, полными искреннего восхищения, взирала на Герку. Сам того
— Но ведь у моряков, наверное, тоже есть начальники, — подумала она вслух.
— Вот именно! — подхватил Герка. Похоже, до сих пор ему это в голову не приходило.
— Сидите, голубки, воркуете?
Они не заметили, как в закуток вошла повариха тетя Поля.
Иринка вскочила.
— А ты сиди, сиди. Чего скачешь? Я было собралась закрывать кухню, думала, ты, Герман, убежал давно. А потом слышу: бу-бу-бу, гу-гу-гу… Вот закрыла бы вас, что делать бы стали?
Герка вытер руки и поставил кастрюлю на стол.
— Ну молодец, — похвалила тетя Поля. — Иди.
Герка деловито, по-взрослому, попрощался с поварихой и неторопливо пошел.
— Теть Поль, а можно я тоже буду приходить помогать вам? — пискнула Иринка, выглядывая из-за кастрюли.
Тетя Поля погладила ее по голове. Помолчала о чем-то своем. Столько лет работая в детском доме, она так и не смогла привыкнуть к тому, что здесь много брошенных детей.
— А приходи, — наконец откликнулась повариха. — Я тебе дело найду.
— Я завтра приду! — загорелась Иринка.
Помогать на кухне разрешалось только старшим девочкам, малышей сюда не пускали, чтобы не путались под ногами. И вдруг ей, Иринке, разрешили! Она была счастлива.
Тетя Поля — большая, теплая — обняла ее и прижала к себе.
— Слышала я о твоей беде. Не серчай на воспитателей, девонька. Они тебе добра хотят. Вас ведь много, и у каждого свои замашки. Ты вот лучше, пока растешь, всему учись. Где сготовить, где пуговицу пришить, где еще чего. Все надо уметь. А потом, как вырастешь, еще наживешься там-то…
Тетя Поля неопределенно махнула в сторону окна.
— Там тоже, поди, не все медом мазано.
Тетя Поля не обманула Иринку. Она действительно стала доверять девочке кое-какие дела у себя на кухне.
Раскатает большой пласт сдобного теста, даст Иринке жестяную формочку, а та, высунув от усердия язык, вырезает этой формочкой заготовки для печенья или коржики. Нравилось Иринке на кухне. Сядут они с тетей Полей крупу перебирать, вот уж где интересно! Повариха рассказывать начнет про детство свое, как они от немцев убегали. Как целыми семьями по железной дороге добирались туда, где наши. Как голодали и питались жмыхом и мерзлой картошкой. Иринка слушала, открыв рот. Мать поварихи тети Поли от голода заболела и умерла. И тетя Поля оказалась сиротой, как Иринка. Ее взяли к себе в няньки чужие люди.