Голубой молоточек. Охота за сокровищами
Шрифт:
— Вы много пережили в течение последних двадцати пяти лет, — заметил я. — И ситуация будет ухудшаться, если вы не сделаете усилий, чтобы закончить это дело.
С минуту она сидела, погрузившись в молчание, как будто всматривалась в непогребенное прошлое.
— Как его закончить? — спросила она наконец.
— Скажите, что на самом деле случилось и почему.
— Я уже сделала это.
— Нет, мэм. Вы опустили некоторые важные подробности. Кем был мужчина в коричневом костюме, почему он сюда явился? Он приходил дважды и во второй раз,
Она молча переваривала эту информацию, напоминая человека, переживающего укороченный процесс старения. Она не пыталась закрыть глаза или оттолкнуть мои слова от себя. У меня было такое чувство, что она давно ожидала этой минуты.
— Значит, Рико вам все рассказал?
— Он болтал без передышки. Вы выбрали себе в сообщники неподходящего партнера.
— Я его не выбирала. Просто он оказался под рукой. — Она пристально взглянула на меня, будто прикидывала, не могу ли я занять в ее жизни место Рико. — У меня не было выбора.
— Всегда есть какой-то выход.
Она откинула назад свою красивую голову и провела ладонью по волосам жестом, говорившим о глубокой подавленности.
— Легко вам говорить. Труднее осуществить это на практике.
— Сейчас у вас тоже есть выбор, — сказал я. — Вы можете оказать мне помощь…
— Но ведь я и пытаюсь это делать.
— Да. Но скрываете часть правды. Вы можете помочь прояснить это дело. Если вы сделаете это, я постараюсь максимально помочь вам.
— Я не нуждаюсь в ваших благодеяниях, — отрезала она, но внимательно следила за выражением моего лица, пытаясь прочитать на нем смысл моих слов.
— Вы совершаете ошибку, пытаясь выгораживать мужа. Вас могут обвинить в соучастии в убийстве.
— Это было не убийство, а несчастный случай. Тот мужчина находился в плачевном состоянии. Мой муж мог толкнуть или ударить его. Но у него не было намерения убивать.
— Откуда вам это известно?
— Он сам мне сказал. И он не лгал.
— А он сказал вам, кто этот человек?
— Да.
— Как его звали?
Она поспешно покачала головой:
— Я не помню. Какой-то человек, которого муж знал еще по армии. Он был ранен на Тихом океане и провел несколько лет в госпитале для инвалидов — ветеранов войны. Когда его наконец выписали, он приехал сюда, чтобы повидаться с мужем. Очевидно, он слышал, что Ричард добился признания как художник, и приехал погреться в лучах его славы.
— А кем была та женщина и мальчик?
— Его жена и сын. Он привел их, когда пришел вторично, чтобы они познакомились с моим мужем.
— Они отдавали себе отчет в том, что ваш муж его убил?
— Не знаю. Я даже не уверена, что так было на самом деле.
— Но вы допускали такую возможность?
— Да. Вынуждена была допускать. Я ждала известий от той женщины. Неделями не могла спать. Но она так и не явилась. Иногда мне даже кажется, что все происшедшее — просто плод моего воображения.
— Кости, которые откопал Рико, не
— Знаю. Я имею в виду ту женщину и мальчика.
— Что с ними сталось?
— Они просто ушли… я не знаю куда. А я продолжала жить собственной жизнью, как умела.
В голосе миссис Чентри я почувствовал жалость к самой себе; однако взгляд ее оставался холодным и подозрительным. В моем присутствии она старалась держать себя в руках, но поза, в которой она сидела, выражала смирение и покорность.
Море под нами стонало, гремело и ползало, как умирающий, безуспешно пытающийся вернуться к жизни. Я вздрогнул. Миссис Чентри коснулась моего колена острыми ногтями:
— Вам холодно?
— Да, пожалуй.
— Я могла бы включить отопление.
Улыбка, сопутствовавшая ее словам, придавала им некую двусмысленность, но была явно вымученной.
— Я должен идти.
— И я останусь совсем одна.
Она испустила преувеличенно шутливый вздох, последние тоны которого были, однако, отмечены непритворным отчаянием. По-видимому, она начинала отдавать себе отчет в масштабах своего одиночества.
— Скоро к вам заявятся гости.
Она сплела ладони и судорожно стиснула их.
— Вы имеете в виду полицейских?
— Утром, очевидно, следует ожидать визита Маккендрика… если только он не вздумает явиться раньше.
— Я думала, что вы собираетесь мне помочь, — тихо сказала она.
— Я так и сделаю, если вы дадите мне шанс. Но вы так и не сказали всего. А некоторые ваши слова откровенная неправда.
Она бросила на меня возмущенный взгляд, но ее гнев был тщательно отмерен.
— Я не лгала.
— Может быть, вы сами того не хотели. Когда двадцать пять лет живешь ненастоящей жизнью, можно наконец утратить чувство реальности.
— Вы хотите сказать, что я помешанная?
— Скорее, что вы обманываете не только меня, но и себя.
— В чем же я вас обманула?
— Вы сказали, что убитый мужчина был знакомым вашего мужа по армии. Но мне случайно стало известно, что Чентри никогда не служил в армии. Такая неточность ставит под сомнение весь ваш рассказ.
Она покраснела, прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня с видом преступника, пойманного за руку.
— Я неточно выразилась. Я хотела сказать, что, когда они познакомились, тот мужчина служил в армии. Но Ричард, конечно, не служил.
— Не хотите ли вы внести в свой рассказ еще какие-либо поправки?
— Если вы мне подскажете, где я ошиблась.
— Это совсем не смешно, мэм, — произнес я, внезапно ощутив прилив ярости. — Уже несколько человек лишились жизни, а другим грозит опасность.
— Не с моей стороны. Я в жизни никому не причинила зла.
— Вы просто пассивно стояли рядом.
— Не по своей воле. — Она старалась придать своему лицу выражение достоинства, но без особого успеха. — Я не знаю, что произошло между Ричардом и тем мужчиной. Понятия не имею, как складывались их отношения.