Голубой молоточек. Охота за сокровищами
Шрифт:
Она уселась в кресло, стоявшее под лампой, а я поместился напротив. Коротко я рассказал ей о Хуаните Граймс, потом о ее бывшем муже, Поле, и о его гибели.
Казалось, она была потрясена услышанным.
— Не могу поверить в смерть Пола. Он был здесь с дочерью всего несколько дней назад.
— Она говорила мне об этом. Кажется, он хотел, чтобы вы удостоверили подлинность своего портрета.
— Да, ему хотелось именно этого. К сожалению, я не смогла припомнить ту картину. У него при себе была лишь маленькая фотография с нее, а меня писали столько
— Понимаю. Но не посмотрите ли вы еще раз на фотографию с картины?
— С моего портрета?
— Вероятно, да. Это та самая, которой интересовался Пол Граймс.
Я передал ей фотографию. Она тщательно осмотрела ее при свете лампы, а потом издала какой-то нечленораздельный звук, означавший, что она узнала портрет.
— Вы его когда-нибудь раньше видели, мисс Мид?
— Я вижу его в третий раз. И второй в течение этого вечера. Но я по-прежнему не могу сказать, кто и когда его нарисовал. Он несомненно похож на произведение Чентри, но я не помню, чтобы мне приходилось позировать для этого портрета.
— Некоторые утверждают, что он написан по памяти, без модели, к тому же, возможно, очень недавно.
— То же самое говорила сегодня вечером та молодая женщина.
— Какая женщина?
— Журналистка из здешней газеты. Я ей сказала, что не даю интервью, но она проявила такую настойчивость, что в конце концов я позволила ей прийти. Должна признаться, она произвела на меня приятное впечатление. Но ей от меня было мало толку.
— Ее звали Бетти Сиддон?
— Точно. Бетти Сиддон. Вы ее знаете?
— Я пытался с ней связаться. Она не сказала вам, куда собирается идти от вас?
— Сказала, что едет на какой-то пляж… кажется, Сикамор Бич.
— Может, Сикамор Пойнт?
— Да, пожалуй, вы правы. Так или иначе, человек, который продал Граймсу эту картину, позавчера утонул. Как его звали?
— Джейк Уитмор. Но он не утонул. Его утопили в пресной воде, скорее всего, в ванне.
Она была потрясена моим сообщением, хотя я вовсе не ставил перед собой такую цель. Лицо ее сделалось каким-то безжизненным и бесцветным; черты его оставались красивыми, но глаза стали мертвыми, словно глазницы статуи.
Она пошевелила бледно-фиолетовыми губами:
— Так, значит, этот Уитмор был убит?
— Такого мнения придерживаются полиция и коронер.
— Господи Иисусе! — Она дышала тяжело, как бегун после длинной дистанции.
— Может быть, принести вам воды, мисс Мид?
— У меня есть кое-что получше. — Она показала рукой на стоявший у стены буфет. — Там стоит бутылка виски «Джек Дэниелс». И стаканы. Налейте и себе заодно. Мне — без воды. Двойной.
Я вынул бутылку и налил, как она просила. Она выпила одним глотком,
— Глотните и вы, — сказала она. — Ненавижу пить в одиночестве.
Я стал подумывать, не алкоголичка ли она, и пришел к заключению, что мои подозрения небезосновательны.
— Почему вы на меня так смотрите? — спросила она. — Я смешно выгляжу?
Вы видите в моих глазах что-то странное?
— Нет, что вы!
— Тогда нечего на меня так пялиться.
— Извините. Впрочем, мне уже пора.
— Вы интересуетесь этой мисс Сиддон, да?
— Интересуюсь. Вы прочли мои мысли.
— Я знаю мужчин, — сказала она. — А она не слишком молода для вас?
— Возможно. Когда она приходила?
— Я не смотрела на часы. Был ранний вечер.
— А как она вас разыскала?
— Позвонила в… — Внезапно она прикусила язык. Потом, после короткого напряженного молчания, добавила: — Понятия не имею.
— Вы начали говорить, что она куда-то позвонила.
— Я так сказала? Значит, вам известно больше, чем мне. Видимо, я думала о чем-то другом. Если вам нужно идти, я вас не задерживаю. Только поставьте бутылку на таком расстоянии, чтобы я могла до нее дотянуться, ладно?
Она коснулась белой сморщенной ладонью поверхности столика, стоявшего возле ее кресла.
— Я еще не ухожу, — отозвался я.
— Откровенно говоря, я бы предпочла, чтобы вы ушли. Я очень устала. Впрочем, я сказала вам все, что знаю.
— Сильно сомневаюсь в этом, мисс Мид. Будучи в Аризоне, я ознакомился с рядом чрезвычайно интересных фактов. Оказывается, в начале сороковых годов ваш сын Уильям был убит и брошен в пустыне неизвестным преступником.
Ее лицо изменилось и побледнело.
— Хуанита Граймс всегда была чересчур болтлива.
— Не она была моим главным источником информации. Убийство вашего сына — общеизвестный факт. Я разговаривал с человеком, который обнаружил его тело и проводил расследование по этому делу. С шерифом Брозертоном.
— И что из того?
— Вы не хотите знать, кто убил вашего сына?
— Теперь это уже не имеет значения, — ответила она. — Какая разница? Он мертв. Мертв уже тридцать два года.
— Но, по моему мнению, человек, который его убил, жив.
— Откуда вам это известно?
— Я кожей чувствую. Хотя имеются и многочисленные косвенные доказательства. Погибли еще два человека: Пол Граймс и Джейкоб Уитмор. А также мужчина, останки которого выкопали сегодня в оранжерее Ричарда Чентри.
Она хотела что-то сказать, но ей это удалось лишь со второй попытки:
— Что это за мужчина?
— Его личность пока не установили, но это лишь вопрос времени. Он появился двадцать пять лет назад в доме мистера и миссис Чентри вместе с какой-то женщиной и маленьким мальчиком. Между ним и Чентри произошла ссора, перешедшая в драку. Согласно известной мне версии, он упал, ударился головой и умер. Чентри закопали его.