Голубой молоточек. Охота за сокровищами
Шрифт:
— А вы уверены, что она пыталась его совершить?
— Так мне показалось. Милдред собиралась броситься вниз, ее остановила лишь железная решетка. А также стечение обстоятельств, благодаря которому я заметил ее на галерее.
— Ну что ж, в принципе это не противоречит версии относительно мести. Ее намерению помешали осуществиться, и она обратила свой гнев против себя самой.
— Не совсем вас понимаю, господин прокурор.
— В самом деле? Впрочем, возможно, вам не столь хорошо известны последние достижения в области
Я ответил очень вежливо, поскольку был еще в нем заинтересован:
— Это правда, я не изучал юриспруденцию.
— Но все же вы нам очень помогли, — сказал прокурор, очевидно, желая меня немного ободрить. — И мы вам очень благодарны за помощь. — Он встал, и его глаза приняли несколько рассеянное выражение.
Я тоже поднялся. У меня появилось ощущение, что это дело уплывает и я утрачиваю с ним всякий контакт.
— Нельзя ли мне провести минуту с заключенным, господин прокурор?
— С кем именно?
— С Чентри. Я хочу задать ему несколько вопросов.
— Он отказывается отвечать. Так ему посоветовал адвокат.
— Вопросы, которые я собираюсь задать, не касаются этих убийств, во всяком случае, непосредственно.
— Что же вас интересует?
— Я хочу спросить, как его настоящее имя, и посмотреть на его реакцию. А кроме того, задать ему вопрос, почему Милдред Мид пыталась покончить с собой.
— Но у нас нет доказательств этого.
— Я знаю, что она собиралась это сделать, и хочу знать почему.
— Почему вы думаете, что он может ответить на этот вопрос?
— Мне кажется, что его связывают с Милдред близкие отношения. Кстати, я уверен, что эта проблема заинтересует и Джека Баймейера. Как вам известно, я действовал по его поручению.
— Если у мистера Баймейера есть какие-то вопросы или предположения, ему следует обратиться ко мне лично, — произнес Лэнсинг тоном человека, который желает убедиться в том, что его голос звучит достаточно решительно.
— Я передам ему это.
Дом Баймейеров казался пустынным, словно общественное здание, эвакуированное в связи с угрозой взрыва бомбы. Я вытащил портрет Милдред Мид из багажника автомобиля и направился по дорожке к двери. Прежде чем я подошел, вышла Рут Баймейер и приложила палец к губам:
— Муж чувствует себя очень утомленным. Я уговорила его отдохнуть.
— К сожалению, мне необходимо поговорить с ним, мэм.
Она повернулась к двери, но лишь чтобы плотнее прикрыть ее.
— Вы можете сказать обо всем мне. Ведь, собственно говоря, это я вас наняла. Украденная картина принадлежит мне. Я вижу, вы ее прихватили с собой, не так ли?
— Да. Но я бы не стал называть ее украденной. Договоримся, что Фрэд просто одолжил ее у вас для научных исследований. Он хотел установить, кто и когда ее написал и кто на ней изображен. Несомненно, ответы на эти вопросы были важны для Фрэда и по личным
Она примиряюще кивнула. Ветер растрепал ее волосы, и внезапно она стала красивее, словно на нее упал свет.
— Я могу понять мотивы поведения Фрэда.
— Полагаю, что так. Ведь вы тоже купили картину по личным мотивам. Милдред Мид приехала сюда, и ваш муж снова начал с ней встречаться. Не потому ли вы повесили в доме ее портрет? Не было ли это упреком или даже угрозой по отношению к нему?
Она нахмурилась:
— Не знаю, зачем я ее купила. Тогда мне было неизвестно, что на ней изображена Милдред.
— Зато это было известно вашему мужу.
Наступило молчание. Я слышал, как море плескалось где-то вдали, отмеряя время.
— Мой муж сейчас не в форме. За эти несколько дней он постарел. Если все обнаружится, его репутация будет погублена. А возможно, и он сам.
— Он решился на этот риск давно, выбрав именно такой метод действий.
— Но что плохого он сделал?
— Боюсь, это он дал Чентри возможность скрыть свою личность.
— Скрыть личность? Что вы имеете в виду?
— Думаю, вы догадываетесь. Но я предпочел бы поговорить с вашим мужем.
Она закусила губу и, обнажив зубы, сделалась похожей на сторожевую собаку, охраняющую вход. Наконец она взяла картину, вошла в дом и проводила меня к мужу.
Он сидел перед фотографией своей медной шахты. На лице его была написана полнейшая растерянность.
Все же он взял себя в руки и улыбнулся мне краешком губ:
— Что вам нужно? Опять деньги?
— Всего лишь несколько вопросов. Это дело началось в сорок третьем году. Пора его закончить.
— А что, собственно говоря, случилось в сорок третьем году? — обратилась ко мне Рут Баймейер.
— Всей правды я не знаю, но думаю, все началось с того момента, когда Уильям Мид получил отпуск и приехал домой, в Аризону. Впрочем, его дом находился в другом месте. У него была молодая жена и маленький ребенок, ожидавшие его в Санта-Тересе. Но мать его находилась по-прежнему в Аризоне. Где тогда жила Милдред, мистер Баймейер?
Он сделал вид, что не слышит моего вопроса. Но жена ответила за него:
— Она жила в Тусоне, но проводила уик-энды в горах, вместе с моим мужем.
Баймейер изумленно посмотрел на нее. Я начал сомневаться, что они когда-либо говорили откровенно о его связи с Милдред.
— Очевидно, Уильям не слишком удивился этому обстоятельству, — продолжал я. — Его мать и раньше жила с разными мужчинами; дольше всего с одним художником, по фамилии Лэшмэн. Именно Лэшмэн заменил ему отца и научил его рисовать. Приехав в отпуск, Уильям узнал, что его брат Ричард украл у него часть картин и выдал за свои. В сущности, свою личность Чентри начал изменять сам, похитив сначала картины и рисунки Уильяма, а затем женившись на Фрэнсин.