Голубой велосипед

Дефорж Режин

– Ничего не хотели бы передать со мной?

– Пока ничего. Не беспокойтесь, мадемуазель. Я сделаю все необходимое с полисом вашего отца, – слишком громко произнес он.

Рядом прошли двое мужчин, выглядевших добропорядочными обывателями, вышедшими насладиться теплым мягким вечером.

– Уходите! Это полицейские комиссара Пуансо.

Леа пошла прямо по улице, никуда не сворачивая, вышла на площадь Турни. Там она остановилась. Куда дальше? Кроме дяди Люка она в Бордо никого не знала. Она спустилась по практически безлюдным

аллеям Турни; впечатление, что за ней следят, не исчезало. Вышла к площади Большого театра. Там было немного прохожих, главным образом солдат. У киоска с местными газетами она остановилась. "Маленькая Жиронда"… Рафаэль Маль… "Изысканный каплун"… директор… Ришар Шапон… У нее вырвался вздох облегчения: ей следовало пойти на улицу Шеверюс.

На колокольне кафедрального собора Сент-Андре пробило девять часов, когда она, наконец, дошла до редакции. Ее встретил тот же сторож, что и при первом посещении.

– Редакция закрыта!

– Мне надо повидать месье Шапона.

– Его нет на месте, приходите завтра.

– Прошу вас. Мне совершению необходимо его повидать, – говорила Леа, направляясь к двери кабинета директора газеты. Та открылась прежде, чем она успела коснуться дверной ручки. В тот же момент в вестибюль вошли двое мужчин.

– Господа, господа! Газета закрыта, – становясь перед ними, закричал сторож.

Леа узнала прохожих с Верденского проезда. Один из них грубо оттолкнул сторожа, продолжая двигаться вперед.

– Господа, что это значит? – спросил возникший в дверном проеме Ришар Шапон.

– Мы хотим поговорить с этой девушкой.

Директор "Маленькой Жиронды" повернулся к Леа:

– Вы знаете этих господ?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет.

– В этом случае, господа, попрошу вас покинуть помещение.

– Сожалею, но мы должны забрать ее, чтобы допросить, – сказал мужчина постарше. Он показал удостоверение, которое Ришар Шапон внимательно изучил.

– Я отвечаю за мадемуазель Дельмас, она мой друг. Более того, ее дядя, мэтр Люк Дельмас – видный в городе человек.

– Нас это не касается. Мы получили приказ от комиссара Пуансо и выполняем его.

– Уже ночь. Нельзя ли перенести допрос на завтра?

– Нет, мы должны ее увезти.

– Очень хорошо, я поеду с ней. Дюфур, предупреди мэтра Дельмаса, что я с его племянницей.

От журналиста не ускользнуло смущение полицейских.

– Чего вы ждете, Дюфур? Позвоните мэтру Дельмасу.

Он не покинул помещение, пока не убедился, что сторож связался по телефону с дядей Леа.

Перед подъездом их ожидал "ситроен" с водителем. Леа и Ришар сели сзади с одним из полицейских.

Какое-то время они ехали в полном молчании по лабиринту темных улиц.

– Это же не дорога в комиссариат, к Пуансо! – удивился Шапон.

– Мы едем на авеню Маршала Петсна.

– Дом № 224?

– Да. Комиссар приказал нам доставить мадемуазель именно туда.

Леа

заметила озабоченность своего спутника.

Вполголоса она спросила:

– Что-то не так?

Ришар Шапон не ответил.

Леа торопливо размышляла: при себе у нее не было ничего компрометирующего, ее документы в порядке, а визит к Шапону легко объяснить. Она почувствовала себя чуть увереннее, присутствие Шапона успокаивало ее.

Было так темно, что она не узнала здания, в которое ее ввели. У двери за столом сидел и что-то писал немецкий солдат. Подняв голову, он сказал по-французски:

– В чем дело?

– Мы к лейтенанту Дозе.

– Хорошо, сейчас его извещу.

– Что это значит? Я думал, с мадемуазель Дельмас хочет встретиться комиссар Пуансо.

– Ее хочет видеть лейтенант Дозе.

Солдат вернулся.

В конце коридора они вошли в комнату за двойными, обитыми черной кожей дверями.

Их стоя ожидал высокий темноволосый мужчина лет тридцати.

– Оставьте нас, – сказал он полицейским. Те вышли.

– Здравствуйте, месье Шапон. Как получилось, что вы оказались здесь?

– Не ради собственного удовольствия, поверьте мне. Предпочел бы лежать в своей постели. Я сопровождаю хорошую знакомую, мадемуазель Дельмас. Ваши люди утверждали, что намерены ее отвезти к комиссару Пуансо.

– Это верно. Жду его с минуты на минуту. Бедняга-комиссар так завален делами, что иногда я ему помогаю. Однако присядьте, пожалуйста.

– Итак, мадемуазель Дельмас, вы племянница прославленного адвоката? Мои поздравления, это человек, прекрасно сознающий свой долг. И не собирается ли ваша кузина выйти замуж за одного из самых блистательных наших офицеров? Разве можно лучшим образом подтвердить союз наших двух великих стран? А вы? Я убежден, что вы – истинная патриотка, не так ли?

– Очевидно, – улыбнувшись, несмотря на нараставшую в ней тревогу, сказала Леа.

– Не сомневался в этом. Многие ваши соотечественники настроены так же, как и вы, и оказывают бесценную помощь в преследовании террористов, к счастью, немногочисленных, которые пытаются сеять раздор в этой стране. Видите ли, наша роль неблагодарна и часто плохо понимается. Но нас вознаграждает поддержание порядка и спокойствия граждан, не так ли? Вы, наверное, по семейным делам заходили к месье Гран-Клеману?

– Да, мой отец хотел бы пересмотреть некоторые страховые полисы.

– Вчера у него, конечно, недостало времени самому этим заняться?

Подсознательно Леа нашла наилучший ответ:

– Так, значит, вы следите за нами, если знаете, что вчера мой отец приезжал в Бордо?

– Ну, следить – это громко сказано. Просто, на вокзалах есть люди, которые оповещают нас о приезде определенных лиц.

– Причем тут мой отец?

– Разве он не брат отца Адриана Дельмаса, которого мы подозреваем в том, что он находится на содержании Лондона?