Голубой Ютон
Шрифт:
– Так, девочки, такими темпами нам до дома еще три недели добираться, если не месяц. Какие будут предложения? – Леночка, как-то успокоив Бруннхильду, отнюдь не представляла собой образец миролюбия и доброжелательности.
– Я посчитала, – Брунн, которую Леночка отвлекала от "плохих мыслей" с помощью перегрузки мозгов актуальными задачами, смогла все же "переключиться", – мы с собой тащим много лишнего хлама. Например, почти восемь тонн дров…
– Нам дрова нужны чтобы мотор крутился!
– В сутки мы сжигаем чуть больше тонны, так что если оставить дров только пару тонн – и ночью запас пополнять на стоянках – то путевая скорость вырастет примерно на
– А еще по берегу шатаются всякие кочевники… хотя ты права. А кочевников мы… а кочевники нам тоже пригодятся: вон, с тех одной меди почти центнер собрали! Ладно, принято. Еще какие-то предложения?
– На барже почти полтонны солярки… с двумя моторами мы пойдем заметно быстрее.
– Солярки мотору хватит на пару дней, а путь сократим за это время…
– Часов на шесть-семь, – быстро прикинула Бруннхильда, – особого смысла нет. Зато есть смысл идти с самого рассвета и до темноты, ну, пока мы по Волге идем. Еще примерно день сэкономим.
– Если в темноте на мель не наскочим.
– Сейчас уже в три светает, а темнота, как там в книжке было… навигационные сумерки, вот, они часов в одиннадцать наступают. Таким темпом мы до Рязани за двенадцать суток доплывем.
– Принято. От Рязани уже рация до дома добивает, так что почти по графику на связь выйдем и народ успокоим. Оля, становись к штурвалу, а я спать пойду: выбираю себе ночную смену. И да, Ира может хоть обрыдаться, но в Рязани не останавливаемся, невольничий рынок и без нас обойдется…
Рязанский рынок без Ирины «не обошелся», хотя ожиданий её он не оправдал. Лена там останавливаться по разным причинам не хотела, но когда удалось связаться с домом по радио (еще за день до прихода в Рязань), то ей Лариса сказала что на торг заехать всё же нужно, и обязательно надо там купить шесть-семь "достаточно взрослых мужиков, а лучше больше". Потому что "требуется много копать и рубить". Ну, с мужиками на торге проблем особых не было, правда "достаточно взрослыми" там считались парни в возрасте лет четырнадцати, которые не смогли себе жен найти. Да и "продавались" там они сами, традиционно (как Ира на торге и выяснила) на срок от трех до пяти лет – но Ларисе как раз такие и требовались. А вот детей на торге уже не было – вообще ни одного. Потому что их всех уже кто-то купил…
Но спустя еще десять дней, когда экспедиция вернулась домой, выяснилось, что всех детей на торге купил Жван, причем купил как раз для того, чтобы их поменять у Ларисы на разные металлоизделия. Когда он вернулся в свой город, тамошний вождь – узнав, сколько соли дают за топоры "волшебниц" – сам приперся к ним на переговоры на предмет закупки оных. Ну и "поговорил", после чего Жван был немедленно снова отправлен на торг за нужным "волшебницам" товаром – а затем, уже с вождем, захваченным по дороге, приехал менять детей на то, что было нужно уже им. В основном на топоры (по цене три мальчика за один топор) и за мечи (тут цена была уже пять девочек за меч). Причем девочек взяли вообще "в кредит", так как готовых-то мечей еще не было. Так что еще до возвращения экспедиции дома население увеличилось на два десятка жителей в возрасте от шести до примерно десяти лет.
Откровенно говоря, Ира даже не сразу поверила в то, что «соседи» успели за время их путешествия и домой вернуться, и переговоры провести и даже снова на торг сплавать за рабами – но она просто недооценила
Экспедиция добавила к ним еще два десятка детей, правда лет по двенадцать-тринадцать, и шестерых взрослых. Ну и восьмерых «взрослых мужиков» лет по четырнадцать. Вроде и немного, но население поселка практически удвоилось. И если с прокормом «новоселов» особых проблем не предвиделось, то с нанесением «рабами» ощутимой пользы у Иры были серьезные сомнения. На которые, впрочем, никто внимания не обращал: прежде всего требовалось новичков обеспечить хоть каким-то жильем. Причем точно не «современным», так как, по мнению Леры, в «современном» за зиму каждый пятый просто помрет. Впрочем, решать эту проблему начали еще до возвращения экспедиции…
Всего в поселок путешественники привезли три с четвертью тонны соли, причем довольно чистой. К глубочайшему Ириному сожалению Жвану пришлось отдать всего лишь три килограмма: все запасы «мехов», на которые так рассчитывала она, его соплеменники отдали за выкупленных детей. То есть «вообще все»: робкие намеки на шкурки беличьи или сурковые отклика в душах «соседей» не нашли. Когда им надоело отвечать "нет" на вопросы Иры, они просто уточнили, что продали и всю белку, и всего сурка, а чтобы избавить ее от лишних расспросов, добавили что и все остальные меха у них закончились, и вся готовая кожа тоже.
А когда Ирины вопросы закончились, Жван (к которому с вопросами Ира как раз и приехала) робко поинтересовался, не найдется ли у волшебниц немного еды в кредит – тут же добавив, что вопрос он задает строго от своего имени, а нынешняя жена местного вождя тут вообще не причем. Припертый Ирой к стенке он «раскололся», рассказав, что вообще-то по нынешним понятиям просьба помочь с едой рассматривается как приглашение взять просящего в рабство, и что он лично готов на это – но не потому, что боится сам остаться голодным, а потому что убежден в том, что зимой голодать придется всему его поселку. Дичи, по его наблюдениям, стало меньше, чем в прошлом году, желудей собрали и вовсе крохи какие-то. А у «волшебниц», как он успел заметить, на столе в ассортименте продукты растительные, причем годные к длительному хранению…
«Детали» удалось вытащить из Жвановой жены, после чего Ира сообщила Марине, что «у соседей продуктов хватит хорошо если до середины января, да и то если с октября впроголодь всем сидеть».
– Меня они уже совсем бояться перестали, так что я почти все там посмотрела, – добавила она. – Детей в «городе» около полутора сотен, и большинство из них, если не вообще все, досыта в жизни никогда не ели. А еще баб беременных десятка два – это только я о тех говорю, по которым уже заметно…
– Понятно, десять-двадцать детишек пойдут по разряду санитарных потерь, неизвестно сколько, но почти точно не одна, баба до весны не протянет… и половина младенцев, что до зимы родятся, тоже… Лиза! Ты слышала, что Ира тут рассказывала? Найдется у нас чем соседям помочь?