Голубой Ютон
Шрифт:
– Это да… А твой Эрих не так глуп как кажется. Я даже не поняла, как он этим ребятам смог объяснить как правильно золу выжигать и затем йодистую соль вываривать.
– Ты слова не поняла или суть?
– Когда вернемся, сдай Эриха Ире на опыты. И пусть его и Кати помучает: он-то, оказывается, коренной финн.
– Не финн, а фенн. Я может и плохой лингвист, однако пронять, что тутошний язык совсем на финский не похож, могу. Если его понимают уроженцы Поволжья… впрочем неважно. Сейчас главное – побыстрее домой вернуться.
– Вернемся быстро. Судя по карте, ребята гребут со скоростью километров двенадцать в час, так что завтра к вечеру будем уже в Петербурге. А как Неву пройдем с ее течением, задержек особых не ожидается.
– Кстати,
– Я посмотрела заметки, которые Лера к легенде делала, там написано, что в районе Старой Ладоги уровень воды опустился до десяти метров где-то в конце первого тысячелетия. А сейчас… то есть в двадцать первом веке там уровень всего четыре метра. То есть Ладога выше привычного нам уровня метров на десять и перепад на Неве не четыре метра, а метров пятнадцать. Ну и течение от этого быстрое… Ладно, до привала сколько еще? Попробую вздремнуть, обмен веществ притормозить – а то вдруг не дотерплю…
Обе экспедиции вернулись в первой декаде августа. И трудно сказать, что порадовало учительниц больше: три килограмма йода или тридцать с небольшим тонн соли. Еще всех порадовала девочка Двина (ударение в имени было на «и»), которая, кроме сестры и брата, с собой захватила двух щенков «белой породы». Небольших, однако девочка показала, что взрослая собака размером с овчарку вырастает. Оба щенка оказались суками, что наверняка порадует и алабая с лайкой, хотя и несколько позже.
Леру и Алёну очень порадовало то, что жители поселка возле Мстинских порогов постарались продемонстрировать особое уважение к путешественникам, послав вместе с детьми еще одну девочку (как раз ту, которую Брунн спасла от медведя). Её, по имени Янута, отправили в качестве холопки для присмотра за маленькими детьми, пояснив, что вероятно «волшебницам будет трудно в дороге детей обихаживать, а Янута этому специально обучена». Леру порадовала возможность изучения (когда-нибудь в будущем) обычаев еще одного, причем довольно далекого, племени, Алёну – то, что следующие экспедиции за йодом не встретятся с лишними препятствиями. А Лиза, поговорив с парнями, обдумав сложившуюся ситуацию и как-то неопределенно заметив, что «с порогами нужно что-то делать», предложила в следующий раз закинуть мстинцам еще проса, семян льна и прочих «полезных продуктов, не требующих особых агрономических знаний для выращивания». Однако какие у нее при этом в голове возникли планы, она распространяться не стала…
Но безусловно всех порадовало то, что обе экспедиции обошлись без человеческих потерь. Хотя Лиза, выслушав и тщательно законспектировав рассказы о путешествиях, пожаловалась матери:
– Похоже, что мы как-то быстро начали перенимать современные дикие нравы. Вера пристрелила полтора десятка человек и особо не комплексует по этому поводу. Брунн… хотя она уже некоторый опыт в первой соляной получила…
– Нет, солнышко моё, ты не права. Во время войны вчерашние школьницы служили как снайперы, и тоже не комплексовали особо.
– Но то во время войны, и они фашистов били!
– А у нас тоже ведь сейчас война. Вам историю в школе по верхам ведь давали… После войны мир воцарился не потому что все вдруг мирные стали, а потому что у нас тоже появилась атомная бомба. И потому что воевать с нами стало просто страшно. Но тогда американцы сами себя уже бомбой напугали. У нас бомбы нет, да пока она и не нужна – но вот напугать… Вырка нас воевать не пойдет: они успели нас испугаться. Да, знают, что мы-то сами на них нападать не будем, но знают и то, что если они нападут… Рязань – они всерьез еще не испугались, но все же побаиваются: а вдруг сказки про волшебниц на самом деле и не сказки вовсе? Теплоход-то наш они всем городом провожали глазами… Мало нас пока, вот и боятся нас только те, кто поближе. Однако нас с каждым днем все больше: некоторые поняли, что
– Ты действительно так думаешь? Даже если у нас наберется народу тысяч пятьдесят, ну какой такой страшной силой мы другим покажемся? Лера говорит, что в Римской империи пятьдесят миллионов живет или даже шестьдесят, а сколько всяких готов и вандалов между Римом и нами ошивается? Ты думаешь, что они нас испугаются?
– Если нас будет пятьдесят тысяч человек с топорами и даже с арбалетами, то нет. Но когда вырастет даже не пятьдесят, а хотя бы пять тысяч человек, которые будут обучены в наших школах… и которым уже мы не побоимся дать пулеметы… Да, на это времени потребуется много, и я, скорее всего, этого уже не увижу – хотя все же постараюсь. А ты – ты уже точно этого должешься. Ангелика говорит, что уже сейчас мы можем не бояться ни вандалов с готами, ни римлян: на уничтожение стандартного легиона, по ее расчетам, нам потребуется примерно час. Но мы должны постараться не воевать с ними, а мирно сосуществовать: время в любом случае играет за нас.
– Мирно сосуществовать? Как ты себе это представляешь?
– Торговать, причем взаимовыгодно. У римлян есть очень много чего полезного: медь, олово, свинец. Взамен мы можем тоже кое-что предложить. Правда пока предложить мы вроде можем разве что стальные изделия, причем лучше не мечи с арбалетами, а плуги и… и, хотя бы, чугунки, лопаты и грабли, кружки жестяные – это будет им очень интересно, причем надолго. Но, сама понимаешь, для такой взаимовыгодности нужна сталь. Много стали…
Вопросы, касающиеся собственного производства стали, очень интересовали вообще всех: Лиза была убеждена, что производство каждой тонны стали привлечет «на сторону добра» минимум трех-четырех взрослых мужиков с семьями – просто потому, что мужик, вооруженный стальным инструментом, с легкостью для нынешних времен небывалой эту семью и прокормит, и защитит. А народу на различные (и очень нужные) работы катастрофически не хватало, так что «грубым физическим трудом» пришлось занять и школьников. Конечно, дети много не наработают, но хоть небольшую помощь окажут, хотя бы в тех занятиях, где, собственно, грубая сила не критична. Точнее, в тех, где эту самую грубую силу можно компенсировать числом работающих.
Например, на постройке гидроэлектростанции. Когда еще она только проектировалась, Катя – все же математику освоившая – довольно ехидно поинтересовалась у Вовы:
– Я тут одного не могу понять: если на киловатт мощности нужно полтора кубометра на метр в секунду, то как ты собираешься получить шестьдесят киловатт с плотины высотой семь метров при потоке в четверть куба? Я, как ни считаю, получить даже два киловатта не могу…
– Полтора куба в секунду – это все же на десять киловатт. Чтобы получить шестьдесят… нет, чтобы получить тридцать киловатт, которые даст один генератор, через него нужно пропустить на семиметровой плотине три четверти куба в секунду. Это я с учетом падения уровня в водохранилище считал… и если нам нужно чтобы генератор крутился сутки, то потребуется запас воды чуть больше сорока тысяч кубов – это если учитывать постоянный приток в четверть куба.
– Ага, то есть нужно тут еще и водохранилище выкопать размером в четыре гектара…
– Неплохо бы. Но гораздо проще сделать каскад плотин в этом овраге, а когда потребуется, то потихоньку воду их них спускать в пруд у электростанции. Десяток плотин через сто-двести метров – и у нас получится запас уже в шестьдесят тысяч кубов. Я понимаю, пруды будут неделю наполняться чтобы генератор сутки на полную мощность работал, но Света говорила, что ее печка как раз сутки поработает, а потом ее неделю чинить нужно будет…