Голубя тебе на грудь
Шрифт:
Слепец помрачнел и нахмурился - он не рассчитывал на то, что королевская служба прознает о происшедшем так скоро. Побарабанил пальцами по ручке кресла. Раз в жизни он был полностью согласен с реном: ему тоже всё это очень не нравилось.
– Известно, кто это был?
– старик поднял на посетителя невидящий взгляд.
– Нет, имени оружейника носитель не знал и сбежал прежде, чем его успели толком допросить, - Фаер Калле вздохнул и пожалел о том, что не догадался приказать принести кресло и для него.
Таки правило, что лишь гавен имел право сидеть
– За пределами "гнезда" находятся лишь Найя, Райнор да Цверр, - продолжил мужчина, громко переступая с ноги на ногу в надежде, что Уиллард Хайг догадается послать своего помощника за стулом.
– Это мог быть только кто-то из этих троих.
– Пожалуй, пожалуй, - протянул гавен, задумчиво теребя усы.- И, как вы думаете поступить?
– старик замер.
Фаер Калле хотел было сказать, что пришел посоветоваться по этому поводу, но, подумав, закрыл рот. В конце концов, он - глава общины и в состояние принять решение самостоятельно, ни перед кем не отчитываясь.
– Вышлю за всеми тремя людей. По двое на каждого, - проговорил он, твердо глядя в незрячие глаза.
– Хорошо, и что же будет, когда ребят доставят сюда и мы определим, кто из них это сделал?
– по выражению лица Уилларда Хайга было сложно понять его мысли.
– Он понесет заслуженную кару, - мужчина не раздумывал над ответом.
– Вы вот так легко отправите одного из своих подчиненных на смерть?
– Я сделаю то, что должен.
– Фаер, мальчик мой, - гавен выпрямился в кресле.
– Вы же рен. Предполагается, что вы должны заботиться об общине, оберегать каждого из его членов. Я же вижу лишь то, как вы стараетесь угодить королю. Мне это не нравится.
– Именно потому, что я отвечаю за всех, мне приходится порой жертвовать единицами, - мужчина нахмурил брови - старик впервые высказал ему в лицо свое истинное к нему отношение.
– Это неизбежно.
– Бросьте, - слепец презрительно усмехнулся.
– Это просто слова. Не ищите в них себе оправдания.
– Вам хорошо говорить, Уиллард Хайг, - огрызнулся Фаер Калле - что ж, он тоже не обязан всегда притворяться вежливым.
– Всё, что от вас требуется, это улыбаться каждому, говорить ободряющие слова и выслушивать жалобы. Никто от вас ничего не требует, не предъявляет к вам претензий и не шлет угроз. Вы с чистой совестью можете говорить о заботе, всеобщем благоденствии, гордости салумов, призывах действовать по велению сердца или любой другой возвышенной ерунде, потому что фактически не несете ни за кого ответственности. Ваши слова не имеют явных последствий. Что бы потом ни случилось, вы как бы и не при чем. А вот мне приходится решать реальные вопросы, от которых зависит судьба всех нас. И не всегда удается делать это бескровно.
– Быть может, не "не всегда удается", а "я не пытаюсь"?
– едко уточнил гавен.
Тайте Оледа стоял позади его кресла и пребывал в легком шоке от хода беседы.
– Нет, Уиллард
– Фаер Калле расходился всё сильнее и сильнее.
– Если у меня есть возможность прикрыть чьи-либо действия, я ее использую! К примеру, вы думаете, я не знаю, чем вы занимаетесь в своих покоях?! Думаете, мне не известно, что не так давно ваши люди избавились от трупа?! Однако это мое знание хоть как-то отразилось на вас?! Если б я, как вы изволили выразиться, жаждал лишь угодить Его Величеству, тогда почему в "Мирле" до сих пор не читают мое донесение о ваших экспериментах?! Думаю, там бы с интересом ознакомились, как гавен проводит в свободное время!
– мужчина, глядя на восседавшего перед ним старика с нескрываемой злостью, замолчал, чтоб перевести дух.
Тайте Оледа против воли недоуменно вскинул бровь - он был уверен, что рен находился в благостном неведении об их деятельности. Вопросительно покосился на замершего Уилларда Хайга. Тот просидел несколько секунд неподвижно. Потом медленно переместился в бок и оперся о подлокотник. Задумчиво провел пальцами по усам. Фаер Калле молчал. Он только что одержал свою первую над гавеном победу и теперь наслаждался моментом. Пауза затягивалась.
– И?
– подал голос старик.
– Как вам мои опыты?
– Если честно, я не понял, в чем именно они заключались, - поколебавшись, признался мужчина.
– Пытаюсь внедрить носителю две окиммы, - будничным тоном сообщил слепец.
Фаер Калле недоуменно моргнул и нахмурился, разом забывая о ссоре.
– Мне казалось, что это невозможно, - вопросительно глянул на Тайте.
Тот пожал плечами и покачал головой с таким видом, будто здесь вообще не при чем.
– До сих пор так и было, - согласился гавен.
– "Носитель, сырье и силы салума". Сложно ввести сюда четвертый элемент. Организм носителя не выдерживает такой нагрузки. Лишь после уничтожения личности второе сырье встает на место.
– Подождите, - рен тряхнул головой, собираясь с мыслями.
– Раз используется два сырья, значит, в процессе участвует еще и второй оружейник. Следовательно, элементов пять.
– Вовсе нет, - Уиллард Хайг казался довольным.
– Я смог разделить свой резерв пополам, так что обе окиммы установлены мной.
Фаер Калле не смог скрыть удивления и восхищения. Тайте Оледа подумал, что слепец бы многое отдал за то, чтоб увидеть его выражение лица в этот момент.
– Да, в процессе мы потеряли носителя, - продолжал старик.
– Но ничто не делается с первой попытки, - гавен в такт слов постукивал ногтями по деревянному набалдашнику подлокотника.
– Для первого раза - более чем неплохо.
Его помощник, надеявшийся, что со смертью подопытной старик закончил свои эксперименты, был неприятно удивлен. Похоже, всё только начиналось. А сырье, естественно, добывать и доставлять в гнездо придется ему. Следующие два года Уиллард Хайг будет копить резерв в минимально необходимом объеме, так что пока можно расслабиться. Возможно, за это время старик еще успеет передумать.