«Голубые Орхидеи»
Шрифт:
Кит вернулся с вином в сопровождении жены.
— Белое вино, — пробормотал он, протягивая Валентине рифленый бокал.
Синтия сияла лучезарной очаровательной улыбкой.
— Кити любит вечера, которые я устраиваю, — проворковала она, касаясь пальцами ожерелья. Его широкие золотые «листья» были покрыты бриллиантами, а в центре находилась огромная сверкающая гроздь бриллиантовых цветов. Такого рода ожерелья мужчины дарят обожаемым женам.
Валентина заставила себя кивать и улыбаться, когда Синтия принялась рассказывать
Когда один из самых знаменитых композиторов, пишущих музыку для театра, присоединился к их разговору, Валентина ускользнула к столу с закусками.
— О, вы мне так понравились в «Балалайке»! — одна из соседок Синтии загнала Валентину в угол своими неумеренными восторгами. Поддерживая вынужденный разговор, девушка заметила, что Кит и Синтия направились к дому. Рука Кита обнимала талию жены.
Долли Ратлидж поспешно подошла к Валентине:
— Вэл, если вы не возражаете, я наметила ваше выступление минут через двадцать. Уже проверяют микрофон и звуковое оборудование.
— Хорошо, — с облегчением согласилась Валентина. Все, чего она хотела, — это поскорей спеть и уехать. — Но мне необходимо освежить косметику.
— Тогда туда, — показала Долли, — мы выделили для вас прелестную дамскую комнату, сразу же за дверью, ведущей в садик с зеленью.
Валентина прошла по прекрасной, выложенной кирпичом садовой дорожке.
Войдя в комнату для завтраков, стены которой были оклеены обоями, выполненными по эскизам Лоры Эшли, она увидела огромную кухню и всего лишь в нескольких футах в дверном проеме стояли Кит и Синтия. Бледная рука Синтии обвилась вокруг талии мужа, она прижалась головой к его плечу.
— Кити, — жаловалась она своим негромким мелодичным голосом, — милый, я так устала. Эти вечера совершенно выматывают меня.
— Ты слишком много работала, — нежно прошептал Кит.
— Знаю… Я делала это для тебя… Может, ты отнесешь меня наверх и помассируешь плечи? Мне просто свело шею.
Растерявшаяся Валентина готова была повернуться и уйти, когда увидела, как руки Кита скользнули по спине жены и принялись делать массаж.
— Здесь? — шепотом спросил он.
— М-м-м. Немного ниже. Продолжай растирать. О, Кити, так хорошо. Кити, я знаю, мы уже давно не были… ну, ты знаешь, что я имею в виду. Но я надела это платье сегодня специально для тебя. Оно тебе нравится?
— Просто великолепно.
— И еще я хочу кое-что сказать тебе.
— Что же, милая?
— О… это может подождать.
Валентина чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Как они казались близки! Какая внутренняя связь между ними существовала! Пара, которая состояла в браке уже многие
Как будто зная, что за ними наблюдают, Синтия выгнулась дугой под ласкающей рукой Кита, как кошка, которую почесывают, и прошептала:
— Ты любишь меня, Кити? Любишь?
— Я лю… — начал Кит, но Валентина не могла больше слушать, она повернулась и, как слепая, бросилась прочь.
Валентина была в ярости, возвращаясь назад в город, почти не видела проносящегося мимо окон пейзажа — чистеньких деревень Новой Англии, постепенно сменяющихся мрачными кирпичными зданиями. Она едва смогла исполнить свое попурри и отказалась выступить на «бис», несмотря на восторженные вызовы.
Она не могла поверить, что оказалась такой дурой, согласившись посетить Синтию на ее территории. Синтия прекрасно знала, что делает. Она хотела, чтобы Валентина увидела ее прекрасный дом, ту изнеженную жизнь, которую позволял ей вести Кит, великолепное бриллиантовое ожерелье, полные любви супружеские прикосновения и шепот «я люблю тебя».
Синтия была все еще красива и умна, и она сражалась, чтобы удержать своего мужчину. Разве можно ее осуждать за это? Кит ее муж, по крайней мере, юридически. Валентину охватило отчаяние.
Вернувшись в квартиру, она наконец дала волю слезам, которые вот уже два часа как стояли в ее глазах.
Она должна поговорить с Китом и решить все так или иначе. Другого выхода она не видела.
Громкий звонок двусторонней связи разбудил ее на следующее утро. Казалось, он отдавался эхом в длинном темном туннеле. Она проплакала почти всю ночь и только под утро погрузилась в изнуряющий сон.
Валентина, борясь с дремотой, покосилась на луч света, проникший между занавесок.
— Иисус Христос, кто может прийти в такой час? — пробормотала она, взглянув на электронные часы. — Двенадцать.
Она встала, по-кошачьи потянулась и, обнаженная, побрела в прихожую, где нажала на кнопку связи. — Да.
— Мисс Ледерер, — раздался голос охранника. — К вам посетитель, мистер Ленард. Пропустить его?
Кит. Сердце ее упало. Она облизала пересохшие губы.
— Я… хорошо. Попросите его подождать десять минут.
Как одержимая, она бросилась в ванную, почистила зубы, немного припудрилась, быстро подвела глаза лиловым карандашом, на губы нанесла блеск персикового цвета. Потом кинулась к большому стенному шкафу и надела эффектный зеленый комбинезон цвета киви.
Когда прозвенел звонок в дверь, она пробежала пальцами по волосам, затем подошла к двери.
— Валентина! — в холле стоял Кит, он выглядел озабоченным и встревоженным. Она увидела, что он порезался в нескольких местах во время бритья. — Можно войти?