Голубые следы

Винтман Павел Ильич

1939

Волне

Ты мне по сердцу, красавица волна, Красота твоя сурова и вольна. Ты, играя, заливаешь пеной мель. Ты на солнце — как на сердце легкий хмель. Красота твоя чиста, как первый снег. Я б любил тебя на свете больше всех, Дескать, вот тебе и сердце и рука… Только больно ты, красавица, горька.

1939

«Ты — солнца светлый луч…»

Ты —

солнца светлый луч. Ты вся В глухое серебро рассвета, В блеск волн, в сиянье снов одета, Как паруса, что вдаль скользят. Забыть любимую нельзя, Но в расставаний волнах пенных Ты исчезаешь постепенно, Как паруса, что вдаль скользят.

1939

«Вечера из старинных баллад…»

Вечера из старинных баллад И рассветы из песен матросских. Чей-то смех, чей-то солнечный взгляд И волос непокорная россыпь. Чьи-то губы, ладони, глаза. Будут встречи, разлуки, безвестья, Непонятные сны, паруса, Нетерпение, молодость, песни.

1939

Осенние листья

1. «Мы с тобой остались вдвоем…»

Мы с тобой остались вдвоем В окруженье прозрачного сада… Лист янтарный ложится ничком На скамейку с коленями рядом — К нам тоска прикоснулась крылом Золотистого листопада. Это радость моя — этот лист, Соскользнувший с ветвей наклоненных, Путь прошедший с вершины — и вниз До подножья ветвистого клена. Он янтарен, прозрачен и чист, Лист, прильнувший к коленям с поклоном.

2. «Ну, скажи мне, чего это ради…»

Ну, скажи мне, чего это ради, Перед тем как свалиться наземь, В золотистом шуршащем наряде Листья лип, тополей и вязов? Ну, скажи мне, чего это ради Пред разлукой с моею единственной Прошлогодние трогать тетради И про счастье стихи перелистывать?

1937–1939

«Ты по утрам едва знакома…»

Ты по утрам едва знакома, По вечерам едва близка, Как непонятная истома, Необъяснимая тоска. Ты днем холодным листопада Едва касаешься плеча, Моя нежданная награда, Неизлечимая печаль. Ты вечерами — легкий иней, Полупрозрачный легкий стыд… Своими крыльями косыми Сентябрь над миром шелестит.

1939

Первопричина

Вьюга белые ставит кресты И бушует во мраке ночи… Это ты, дорогая, ты На меня посмотреть не хочешь. На земле вновь зажглися цветы, И

опять небеса с голубинкой… Это ты, дорогая, ты Улыбнулась своей улыбкой. Мир в томлении летнем застыл, Мир колышется еле-еле… Это ты, дорогая, ты Прошептала, что будешь моею. В освещенье простой красоты По лесам золотая осень… Это ты, дорогая, ты На ветру распустила косы.

1939

Марево

Весеннее марево, легкая дымка Над черною тенью недавних проталин, Взмыванье стрижей, голоса молодые Заманчивей делают синие дали. Бровей твоих взлеты, красивых и узких, И строгие плечи с наивной родинкой, Впервые надетая летняя блузка, — Весеннее марево, легкая дымка.

1939

Падает снег

Я тебе свои лучшие песни пропел… Улыбнулась печально, ушла по тропе. Безвозвратно ушла. Я смертельно устал. Лес огромен и пуст. И дорога пуста. Только снег. Только белые тени манят. Ни тебя, ни меня. Ни тебя, ни меня.

1939

К инфанте

1. «Бывает так: слегка-слегка…»

Бывает так: слегка-слегка Коснется март покровов снежных, Коснется трепетно и нежно, Как неумелая рука. И утро легкий снегопад На вечер делает похожим. И, как румянец осторожный, По вечерам висит закат. Не терпит красок франтоватых Такая ранняя весна — Она прекрасна и ясна, Как ты, печальная инфанта.

2. «Лучей допросы перекрестны…»

Лучей допросы перекрестны, И сад как на ладони весь. Когда в душе родится песнь, Она прозрачна и чудесна. Но песню в люди унесло. И вот уже сомненье мучит, Что спеть ее возможно лучше, Что только не хватает слов. Всю жизнь без отдыха и сна Искать слова судил нам фатум. Душа поэзии грустна, Как ты, печальная инфанта.

3. «Сначала встреча, позже — страсть…»

Сначала встреча, позже — страсть, Затем успех, потом привычка. За этим следует обычно Разрыв — в слезах или смеясь. Сначала друг, потом — жена, Затем измена иль измены, Так называемые сцены: Он ей или ему — она. И не отыщешь виноватых, И лишь тоска осталась нам. И в сущности любовь грустна, Как ты, печальная инфанта.