Голубые солдаты
Шрифт:
Выслушав задание, я напомнил о том, что в группе все еще нет радиста.
— Радист будет! — пообещал майор. — Прикомандируют из штаба армии.
— Когда?
— Заверили, что сегодня.
Откровенно говоря, эти «прикомандированные» не нравились мне. Группе нужен был постоянный радист, человек не только отлично знающий свое дело, но и отважный боец-разведчик, который пришелся бы по душе всему коллективу и стал бы нашим надежным боевым товарищем. Я сказал об этом майору Данильцеву.
— А я так и ставил
— За этим дело не станет, — сказал я. — Лишь бы не хлюпик попался.
— Ну, такого-то я и близко к вам не подпущу, — ответил майор. — Сам прослежу за этим!..
Вернувшись в группу, я уже застал всех на ногах. Начались расспросы. Весть о том, что у нас будет постоянный радист, была встречена одобрительным гулом. Разумеется, я не мог еще ничего определенного сообщить о человеке, который должен был прибыть к нам, поэтому ограничился ссылкой на слова майора Данильцева о том, что кого попало к нам не пришлют.
После завтрака мы начали изучать по карте предположительный район высадки. Намечалась она в лесисто-болотистой местности, километрах в сорока к северо-востоку от того места, где, по данным агентурной разведки, должен был находиться сугубо засекреченный аэродром.
Бодюков предложил высаживаться среди болот, Рязанов — поближе к лесу.
— И то и другое не совсем подходит, — возразил Колесов. — Встречать-то нас никто не будет. Угодишь ночью в топь и не выберешься. А на лес напорешься с парашютами, тоже горя хлебнешь. Надо поля пахотные выбирать, в крайнем случае, поляны с редкими перелесками.
— Где же они, твои поля? — усмехнулся Бодюков. — На карте их что-то здесь не видно.
— Эх, яблочко, да ты северо-восточнее гляди, — указал Колесов.
— Так это же дальше намного.
— Дальше, зато надежнее.
— Пожалуй, этот вариант лучше, — поддержал я Колесова.
Бодюков покачал головой.
— Не согласен. Тут кругом деревни, А где деревни, там и гарнизоны врага…
В это время кто-то настойчиво постучал в дверь. Мы все невольно обернулись на стук, я крикнул:
— Кто там? Входите!
Дверь открылась. На пороге стояла невысокая девушка, стройная, подтянутая, в аккуратных, начищенных сапожках, в хорошо подогнанных гимнастерке и юбке цвета хаки. Ее голубые глаза щурились от солнца, на щеках проступал легкий румянец. Темные волосы были подстрижены «под мальчишку», а чуть сдвинутая набок пилотка придавала ее облику вид озорного мальца, который изо всех сил старается выглядеть старше своих лет. Может быть, потому, что солнечный свет из окна падал прямо на нее, она сама показалась нам какой-то солнечной, светящейся.
Неожиданное
Мы молча смотрели на нее удивленно и не без восхищения.
— Эх, яблочко, вот это да! — вырвалось у Колесова.
Рязанов удивленно хлопал ресницами. Бодюков же, торопливо пригладив свой боксерский «ежик», кашлянул, сказал весело:
— К кому это такая гостья, а?
Девушка окинула нас быстрым взглядом.
— Не в гости я… Мне нужен командир группы Игнатов Валентин Петрович. — Ее грудной голос прозвучал требовательно, даже несколько жестковато.
— Игнатова, говорите? — Колесов хитро прищурился. — Где же вы познакомились с ним?
— Отставить! — бросил я ему и, выйдя из-за стола, направился навстречу девушке. — Я Игнатов. Слушаю вас!
Она переступила порог, вскинула руку к пилотке и четко отрапортовала:
— Радист и разведчица Маркова прибыла в ваше распоряжение.
Я недоуменно уставился на нее. Колесов буркнул свое «эх, яблочко» и, словно поперхнувшись, умолк. Бодюков и Рязанов переглянулись. Заметив, очевидно, наше замешательство, девушка добавила:
— Меня прислал к вам майор Данильцев!
«Тоже хорош! — подумал я с досадой о майоре. — Какой разведчик из этой девчонки? Подшутить решил, что ли?»
Девушка выжидательно смотрела прямо мне в глаза.
— Значит, радист-разведчица? — переспросил я запоздало, чтобы как-то разрядить создавшуюся атмосферу неловкости.
— Не внушаю доверия? — в свою очередь, спросила девушка.
— Нет, почему же? — вымученно улыбнулся я. Проходите, присаживайтесь к столу, потолкуем.
Колесов не выдержал, сказал мне недовольно:
— Эх, яблочко, что тут толковать? Надо идти к майору, выяснить. — И, насмешливо скривив губы, обернулся к девушке. — Вы-то знаете, чем мы занимаемся?
Румянец на щеках Марковой сгустился.
— Кое-что знаю.
— А мышей не боитесь? — съехидничал Бодюков.
Рязанов осуждающе взглянул на него.
— Будет вам, ребята. Нехорошо ведь так…
«И действительно, нехорошо получается, — подумал я, приняв упрек Рязанова и на свой счет. — Кто дал право нам на эти издевки? Девушка-то — наш советский боец, и не ее вина в том, что она так молода и неопытна».
Губы Марковой дрогнули. Казалось, она вот-вот расплачется.
— Разрешите идти? — промолвила она каким-то сдавленным голосом.