Голубыми дорогами мира

Удовиченко Николай

– Нормально, мы знаем паб Стива и его знаем. Хороший парень. Поехали, здесь рядом.

Кто-то хлопнул меня сзади по спине, я оглянулся. Рядом стояла девица, которая леди.

– Если тебе сегодня будет нужна девочка, то я приведу тебе королеву Лондона – сказала она.

– Спасибо, но сегодня не до этого, – отвязался я от нее.

Я зашел в расположенное рядом отделение банка и обменял чеки на деньги, потом присоединился к толпе. Мы все приехали в паб Стива и расселись. Мест не хватало, и Стив соорудил из досок дополнительные скамьи и столы, двое парней из толпы помогли ему. Ну, прямо, как в русской деревне! Праздник начался…

В условленное время я встретился с членами моей группы, и мы пошли на судно. По дороге я прикупил ящик отличного виски, часть сразу же раздал членам группы. Они несколько удивились моей щедрости. Но им я ничего не рассказал. На судно мы пришли

вовремя, а на пятые сутки наше судно взяло курс на Аргентину.

Года через два я работал уже на другом судне. Зашли в Лондон. И вот вечером ко мне в каюту заходит первый помощник капитана, по судовому помполит или помпа, то есть комиссар. Экипаж не любил его, слишком уж он был придирчивым и по его рекомендации не одному моряку закрыли визу. Он не был профессиональным моряком, пришел на судно откуда-то с партийной работы. Таких на флоте очень не любили. Так вот, зайдя ко мне, положил на стол старую газету со статьей об описанных мной соревнованиях. С газетой, видимо, подсуетилось наше консульство. Как люди из консульства не послали эту газету в пароходство – ума не приложу.

– Ну, и что скажешь? – спросил он.

– Ничего, и отказываться не собираюсь. Только помни, что в море люди за борт падают и их не находят. Особенно помполиты. – пошутил я.

Он сделал испуганные глаза. Я давно заметил, что все подлецы трусы. К моему счастью он не донес на меня. Иначе бы на этом можно было ставить крест на моей морской карьере. У читателя возникнет вопрос – а что же за фразы я сказал на соревнованиях по мату? Я не буду повторять их здесь. А сказал я обычные русские ругательства, немного приукрашенные мной. Я приукрасил здесь и слова ругательств, что говорили другие участники на соревнованиях.

Лапа якоря холла

Судно стояло у причала судоремонтного завода. Огромное, опутанное лесами, с лесенками и переходами. Судно ремонтировалось. Ремонт шел к концу и скоро эта громадина уйдет далеко в моря и океаны, в тропики и льды, повезет разные нужные людям грузы. На судне был практикант Сашка. Сашка учился на штурмана, был на втором курсе и с училища группу курсантов распределили по судам, стоящим в ремонте. Для ознакомления с живым пароходом. Дней на десять. На судне Сашка был в первый раз. Как и большинство парней в его возрасте, живших в портовых городах, Сашка мечтал о далеких рейсах, чужих странах, штормах, удивительных встречах и событиях. Он гордился, что на судне он как бы соприкоснулся со всеми своими мечтами. И считал, что моряки-это элита людей, остальные это так себе, не то. Судно было рефрижератором большого тоннажа из серии «звезд». Судостроители обычно строят суда одинакового типа с похожими названиями. Есть «проливы», «города», «художники», «писатели». А это судно носило название «Синяя звезда», его собратья были «Яркая звезда», «Далекая звезда», «Зовущая звезда» и что-то еще в этом роде. На судне он попал в боцманскую команду. Боцман проинструктировал его и других практикантов, их, кроме Сашки, было еще трое. Они расписались в журнале, и боцман распределил их по работам. Сашке досталось чистить цепной ящик от грязи и ржавчины. Цепной ящик – это небольшое помещение, где помещается цепь якоря, когда якорь выбран брашпилем, а натянутая цепь, закрепленная специальным приспособлением, удерживает его на весу у клюза. Когда на рейдах портов якорь бросают, он цепляется за дно залива или бухты и держит судно. Обычно у судна два якоря: левый и правый. А когда якорь выбирают, то он вместе с цепью тащит со дна всякую дрянь – ил, грязь, мусор, а его на дне бухт всегда много. Все это частично затягивается в цепной ящик, хотя во время выборки якоря якорная цепь моется сильной струей воды. Поэтому цепной ящик периодически чистят, дают высохнуть и красят. Покраска судна – это залог его здоровья. В условиях большой влажности металл судна ржавеет и разрушается. Во время чистки цепного ящика, якорь с цепью кладут на причале, у судна, с помощью портового крана. И сейчас якорь с цепью лежали на причале возле судна.

Сашка поднял лючину, спустился по трапу в цепной ящик. Помещение было грязным, в подтеках ржавчины, но уже сухим. Грязь и мусор убрали до Сашки. Спустился боцман.

– Вот, смотри, тебе нужно счистить с переборок всю ржавчину до металла, загрунтовать грунтом чистые места, а потом выкрасить весь ящик. Где краска держится, но уже немного отстает, ее нужно убрать. Паши, работы много, хватит тебе возиться с ящиком как раз все твои десять дней.

И боцман полез по трапу вверх. Сашка взял скребок и начал чистить одну из переборок. Поработав минут сорок, сел передохнуть. Курить он не курил, а просто сел

и думал. А думать было о чем. Приближался день рождения его девушки. И в этот день они с друзьями собирались в лес, на горную речку, половить рыбу, сварить уху, выпить пива, повеселиться. И надо же, этот день вклинивался в дни Сашкиной практики. В училище он бы решил этот вопрос шутя. А как отпроситься на судне, он пока не знал. «Поговорю с ребятами, может кто что-нибудь присоветует» – подумал он. И принялся снова за работу. Работать Сашка любил, вырос он в простой семье, отец трудился токарем на заводе, была своя дача, труд в семье был обыденным делом. И Сашка никогда не отлынивал от работы, в отличии от младшей сестренки, не любившей дачу. Она предпочитала даче кухню. Пока Сашка работал, раза два наведывался боцман. Смотрел на результаты Сашкиной работы. Остался доволен. Хлопнул Сашку по плечу.

– Толк из тебя будет.

Последний раз спускался перед обедом, уже на взводе, пахло от него свежей водкой, глаза были веселыми. Что сделаешь, боцманы они такие, им только дай выпить. Раздался судовой длинный звонок, затем из динамиков раздалось: «Судовое время двенадцать часов. Команде прекратить работы и обедать». Сашка положил скребок и тоже полез наверх по трапу. Над палубой светило яркое теплое солнце, но было нежарко. Да и был только май. Горы вокруг города стояли уже принаряженные в молодую зелень, кое где по небу были разбросаны мазки облаков. Было хорошо, прямо дух захватывало. Сашка переоделся, помыл руки и прошел в столовую. Старпом предупредил раньше, чтобы в столовую в грязной рабочей одежде никто не приходил. Взял в раздаточном окошке борщ. Борщ был что надо, с большими кусками мяса и Сашка съел его с удовольствием. Потом сидел и наслаждался сытостью.

– А второе чего не берешь? – спросил его сидевший рядом матрос лет тридцати.

– Что, еще и второе будет? Я не съем столько!

– Бери и ешь, до ужина далеко.

Сашка пошел к окошку и ему подали чашку с гречкой и большой котлетой. Что с ними делать?

Сашка снова сел. Котлету он с трудом съел, а вот гречку не осилил. Налил сам из ведра компоту и выпил. Потом пошел в каюту. Им дали каюту на четверых, в каюте сидел его напарник, тоже курсант, и еще двое курсантов. Завязался неспешный разговор. Сашка вспомнил о свое проблеме.

– Как мне отпроситься хотя бы на полдня? Кто знает? Через два дня день рождения у моей подруги, собирались за город съездить. Может кто что присоветует?

Никто ничего не знал. Потом Вовка сказал, что лучше всего поговорить с боцманом. Глядишь и отпустит. Только нужно не врать, а сказать правду. Скажешь правду – всегда получится. Сашка решил, что так и сделает. Посидели еще, поговорили. Снова раздался звонок и динамик голосом вахтенного штурмана проговорил: «Судовое время тринадцать часов. Команде приступить к судовым работам». Сашка переоделся в рабочее и пошел к своему цепному ящику. Боцман был уже там. Так же навеселе.

– Молодец, не задерживаешься. Будет из тебя толк.

И боцман ушел по своим делам. Сашка же снова приступил к чистке цепного ящика. Работал долго, с напряжением, периодически отдыхая, когда уставал. Он и не заметил особенно, как пролетело время. Снова раздался длиный звонок и вахтенный штурман объявил: «Судовое время семнадцать часов. Закончит судовые работы. Команде ужинать». Сашка проделал тот же путь, что и в обед. В столовой снова было первое, второе и компот. Сашка всего не одолел, съел первого только часть, второго тоже. Потом переоделся и пошел домой.

Домой он пришел в одно время с отцом. Батька у него был крепкий, не старый еще.

– Ну, как? Что делал сегодня?

Сашка рассказал.

– Работай на совесть. Потом будет легче. Пошли ужинать.

– Я уже поужинал на судне. Кормят, как на убой. Даже на ужин первое, второе и компот. Я все даже в обед не одолел.

– Знаю, проходил, – засмеялся батька.

Он тоже когда-то бороздил моря на судах.

Сашка посмотрел немного телевизор и пошел прогуляться к друзьям. Встретились на обычном месте, в сквере у магазина. Сели на скамейку, все не поместились, кое кто стоял. Принялись обсуждать события прошедших дней, немного хвастались, приукрашивая свои значения в этих событиях. Этот грех есть у всех в молодости. Сидели до десяти, потом начали расходиться. Сашка пошел провожать Любу. Довел до ее дома, они немного поцеловались и пообнимались в подъезде, потом Люба побежала к себе на третий этаж. Сашка пошел домой. Обычно, во время учебы, курсанты жили в экипаже, общежитии училища, но во время каникул и практики, те, кто был местным, жили дома. Придя домой, он увидел мать, сидящую на кухне. Вот же мама ему досталась! Никогда не ляжет, пока все не соберутся дома.