Голубыми дорогами мира
Шрифт:
– Володь, ты не настаивай на том, чтобы Лена пила спиртное. Мы ждем второго ребеночка, очень ждем его.
– Хорошо. А я вам с Леной по-хорошему завидую. Молодцы, слов не нахожу. А я…
И он махнул рукой.
– Все образуется, Вова. Все будет замечательно.
– Дай то Бог.
Подошли к двери квартиры, Роман нажал кнопку звонка. Открыла Лена.
– Господи, кого я вижу! И как это ты решил сразу к нам, не домой?
– Причина есть, – хмуро улыбнулся Семеныч.
Они с Романом занесли баулы с вещами Семеныча и уложили их в кладовку в коридоре. Семеныч сел
– Вова, ты не принимай это близко к сердцу. Значит она не твоя судьба. Настоящая женщина так никогда не поступит, так что не жалей.
– Спасибо за участие, Лена.
Роман пришел, принес запотевшую бутылку водки.
– Выпьем? За приход?
– Можно немного.
Налили по рюмке, или как говорили на флоте – по стопарю, выпили. Зашла Лена с подносом. За ней бежал четырехлетний Вовочка.
– Что это вы без закуски? Рома, ты что, не мог принести чего-либо? В холодильнике все есть.
– Мы по первой, за приход, по-флотски, без закуски.
Лена покачала головой. Затем начала носить еду.
– Что ж это я, – спохватился Семеныч.
Пошел в кладовку, достал одну из сумок. Принес в зал. Начал вытаскивать сингапурские покупки.
– Это Вовочке, – он вытащил блок жевательной резинки, затем достал детский джинсовый костюм, потом взрослый джинсовй костюм, это тебе, у меня там еще два есть, обычный и белый. А это жене отдашь, мне уже это ни к чему, – и Семеныч отдал Мише пять упаковок «неделек», женского белья.
– Нужно будет пару отдать Надюше, – сказал Роман.
– Это ваше дело с Леной. Мы с тобой носить это не будем.
Роман засмеялся. Сели за стол, Лена наготовила столько, что глаза разбегались от количества блюд. Про любимые пирожки Семеныча с картошкой и печенкой тоже не забыла.
– А где Надя? – спросил Роман.
– В спальне сидит, читает.
– Ну, так дело не пойдет. Зови.
– Уже звала, стесняется.
– Вот уж тургеневская девушка, – засмеялся Роман и ушел.
Через пару минут появился с Надей, девушка была похожа на Лену. «Красивая», – отметил Семеныч про себя. Наде было лет двадцать четыре – двадцать пять.
– Знакомьтесь. Это Надя. А о Володе я тебе, Надя, не раз рассказывал.
Познакомились. Началось застолье. Лариса пить отказалась категорически. Надя выпила только за приход, этот тост Миша произнес еще раз, потом только немного отпивала вино. В разговор почти не вступала, встречаясь взглядом с Семенычем, краснела и опускала глаза. «Надо же, бывают еще на свете такие девушки, краснеет, давно не встречал таких», – подумал Семеныч. Сидели долго, потом Лена и Надя ушли. Друзья сидели долго, вспоминая моря, знакомых и коллег, которые сейчас далеко в морях, различные случаи из морской жизни. Моряки всегда говорят в море о семьях, женщинах, а на берегу о морях, судах. Время текло незаметно. Наступил вечер, за окнами стемнело.
– Ты располагайся на диване, здесь и будешь у нас спать, – сказал Роман.
– Спасибо, пойду домой.
– Смотри, Вова. Только не делай никаких глупостей. Не трогай ее.
Семеныч промолчал.
– Лена шепнула,
– Не до этого мне сейчас, Рома, дай отойти.
Вышла Лена, уже в халате. Семеныч попрощался с друзьями. Надя не выходила.
– Наде скажите мое «до свидания».
– Скажем. Я ее звала попрощаться, но она опять стесняется.
– Что ж сделаешь.
Семеныч поцеловал в щеку Лену, пожал руку Роману и вышел. Жил он недалеко и решил пройтись пешком. Дойдя до квартиры, заходить передумал. Пошел в межрейсовый дом отдыха, там он долго жил в раньше, будучи неженатым. На дежурстве была Марья Ивановна. Он коротко рассказал ей причину своего появления. Марья Ивановна быстро оформила ему номер в гостинице.
– И не опускай руки и голову! Ясно? Пошла бы она на хутор бабочек ловить. Такого мужика потеряла. А ты себе найдешь еще, такие, как ты на дороге не валяются. Хочешь найду?
– Марья Ивановна, о чем ты? Мне нужно успокоиться от всего этого, а ты мне сразу невесту найти предлагаешь, – засмеялся Семеныч.
Он взял ключ от номера и пошел на второй этаж. Взглянул на часы. Было половина одиннадцатого. Разделся, сходил в душ и лег спать.
На другой день Семеныч обежал все нужные кабинеты в управлении компании, посдавал все отчеты, получил справку об отсутствии задолженности, отвез ее в бухгалтерию. То есть сделал все, зависящее от него, для выдачи зарплаты экипажу. Зашел в механико-судовую службу. Василий Матвеевич, начальник механико-судовой службы, по-флотски МСС, приветливо поздоровался с ним. Семеныч положил ему на стол справку об отсутствии задолженности и собрался уходить.
– Погоди, сядь.
Семныч сел.
– Молодец, прямо на следующий день по приходу со всем управился.
Он помолчал, потом, глядя в глаза, сказал:
– Знаю о твоем горе. То, что это горе, я уверен, испытал это на себе. Было и у меня такое. Держись, все образуется.
Пожилой Василий Матвеевич протянул Семенычу руку и крепко пожал ее.
– И еще. Готовься сдавать аттестацию на старшего механика. На тебя уже четыре рекомендации у меня. А у меня правило: направлять на повышение только после третьей рекомендации. Двое могут и ошибиться. Я тебя хотел направить на повышение еще до последнего твоего рейса, да закрутился и забыл, а ты как-то быстро ушел в моря. Тут приходил ваш дед сегодня, рассказал о твоем методе устранения замасленности парового котла. Ты его оформи как рацпредложение, я разошлю по МСС других компаний, пусть люди знают.
– Это не моя придумка. Я был еще четвертым механиком, так меня научил один старый кочегар.
– Вот и впиши этого кочегара соавтором.
– Да я уже даже его фамилии не помню. Если он жив, то старый уже. Хорошо, поспрашиваю народ, найду следы.
Попрощался и вышел. Чем заняться, куда идти? Не привык без дела. Если бы было все хорошо, то сейчас бы жену в отпуск отпросил бы и рванули бы с ней в тайгу. Одному не хочется, у Романа с Леной свои заботы. В душу начала заползать снова обида и тоска. Попробовал прижать эти чувства, но они змеей сидели в сердце. Позвонил Роману. Сказал, что живет в гостинице, домой пока не пошел.