ГОН
Шрифт:
Наблюдая за поднимающимся в небо столбом дыма, я попытался представить, как все это выглядит со стороны. По-всему выходило, что фигово: мы же в лесу сидим. И хоть обстреляйся, но из-за деревьев никто ничего не увидит. Подкинув еще еловых веток поверх разгоревшихся, я поправил расползающееся кострище. Как бы лесной пожар не устроить... Дым-дым, я масло не ем!
Между тем, у майора не было и тени сомнения в том, что его действия не бесполезны. Выждав несколько минут, он повторил пуск ракет, но на этот раз разбавив их зеленой. Дождавшись, когда они погаснут, он повернулся ко мне.
–
Я честно постарался прислушаться. Немного постоял, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. Щелчки сучьев в костре слышу. Даже как очнулся и завозился один из бандюганов слышу. И все.
– Не, ничего – сознался я.
– Эх ты, городской... – он как-то расстроено махнул рукой – вон там!
Повернув голову в указанном направлении, я снова прислушался. Нет, глухо! Хотя... Наконец-то я уловил звук, который никак не мог быть лесным. Казалось, будто огромный великан достал откуда-то огромную терку и принялся натирать морковку на завтрак. И судя по скорости, гигант наверняка голодный, вон как быстро руками шевелит... Шурх-шурх-шурх... Да это же вертолет!
Внезапно над головой промелькнула зеленая туша, ударив по ушам ревом двигателя. Я бросился к костру и принялся затаптывать ветки, разбросанные потоком от винта. Нет, так точно до пожара недалеко!
Майор оказался умнее: он просто достал из багажника вторую канистру с водой и принялся заливать наиболее опасные участки. Протирая глаза от дыма напополам с паром, я кружил вокруг кострища, постепенно гася огонь.
Вертолет, сделав разворот, вернулся к нам и принялся описывать вокруг полянки медленные круги. Майор в ответ принялся махать руками, изредка приседая. Судя по отточенности движений, передо мной сейчас демонстрируется нечто родственное сигнальщикам с кораблей. Только там они еще флажки в руках держат.
Наконец майорские танцы закончились и вертолет, сделав прощальный круг, поднялся повыше и почапал туда, откуда прилетел.
– И что это было? – едва дождавшись относительной тишины, я тут же дал волю своему любопытству.
– Ты разве не видел? Ми-1! – Николай сделал вид, что не понял вопроса и подошел к лежавшим бандитам. Хмыкнув, он легонько попинал их подошвы их сапог – Па-а-адъем!
– Товарищи! Произошла чудовищная ошибка!
Надо же, чистый русский и никаких «москалей». И взгляд такой удивленный. Не пеленай его лично, точно принял бы за грибника, нечаянно зашедшего в запретную зону.
– Угу – согласился майор, вытаскивая из травы ножик главаря – ошибок тут мы понаделали много...
Я обернулся на новый шум. Прямо по колее, ревя двигателем и разбрызгивая ошметки грязи, к нам приближался грузовик. Так вот кто все тут раздолбал!
– Товарищ майор! Первое и второе отделение усиленного взвода по вашему приказанию прибыли. Командир лейтенант Вакарчук! – стоило грузовику остановиться, как из кузова высыпалось с десяток солдат.
Усиленный взвод? Это как? Пока я размышлял над превратностями наименований, майор кратко обрисовал Вакарчуку диспозицию и нарезал фронт работ. Откозыряв, тот в свою очередь принялся распределять подчиненных.
Поняв, что все
– Все, поехали назад... тем же макаром! – на всякий случай оглядев еще раз полянку, майор плюхнулся на пассажирское сиденье и ленинским жестом показал направление.
Я гораздо смелее выставил машину посреди колеи и порулил назад. С бурчащим позади грузовиком, в кузове которого находится орава мужиков, я могу садиться на мосты хоть десять раз в день. И ничего мне за это не будет, кроме уязвленного чувства гордости за свое водительское мастерство.
***
– Товарищ Филиппов, теперь под мою диктовку, пожалуйста... – передо мной лег чистый лист и карандаш.
Сразу по приезду на базу ко мне подошел хмуро глядящий мужик и предложил пройти за ним. Идти пришлось недалеко, буквально на третий этаж. Там я оказался перед целым подполковником, который скрупулезно, буквально по минутам, записал все произошедшие события. Кто где стоял, что говорил и так далее. Скрывать мне было нечего, поэтому я с чистой душой вспоминал, сколько веток было нарезано для лежанки и что делал майор.
Небольшая заминка случилась на моменте отправки бандюганов в нокаут. Сделав честные глаза, я пояснил, что они отвлеклись на шевеление и стоны майора. А у меня под руками оказалась монтировка. Дескать, доставали все из машины и она, за все цепляясь, мешалась постоянно. Ну а дальше дело техники. Тюк! Тюк! И еще раз, размахнувшись посильнее, тюк! Почему не по темечку? Черепа боялся проломить, все же я не профессионал, а их челюстей мне совершенно не жалко.
И вот теперь я под диктовку подполковника пишу подписку о неразглашении. ...Мне объявлено, что за нарушение этой подписки я подлежу уголовной ответственности в уголовном порядке...
– Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
– В чем дело?
– А кто это? Ну кого ловили? – я не смог сдержать своего любопытства.
– Бандеровцы – он, смерив меня тяжелым взглядом, все-таки решил ответить – последыши вылезли.
Познание? ОУН? В 1956 году? Тут? Немного покопавшись, узнал, что хоть основную массу и задавили гораздо раньше, но остатки ловили аж до 1960 года. Да и потом было что, но там все уже проходило по уголовным статьям.
– Знал бы раньше... – впечатлившись обрушившимся потоком фактов, я покачал головой.
– И что тогда? – подполковник взглянул на меня с интересом
– Вы правы, тогда может и допрашивать некого было бы. Разрешите идти?
Получив разрешение в виде молчаливого кивка, я вышел из кабинета. Глянув в обе стороны коридора и никого не обнаружив, я потянулся и встряхнувшись, пошел в гараж. Доложиться Михалычу да машину надо в порядок привести.
– Отстрелялся? Все нормально? – Михалыч заметил меня первым.
– Да! Явился для проведения ежедневного технического обслуживания вверенного мне транспортного средства!