Гончаров и криминальная милиция
Шрифт:
– Не две, а три, - поправил я его, показывая на третий, утопленный в снегу цилиндр.
– Знаешь, Макс, у меня такое ощущение, что нам с тобой надо срочно отсюда линять, если не хотим вляпаться в очередную неприятную историю.
– Я с тобой полностью солидарен, - ответил он, отходя от вакантной могилы.
– Нам с тобой бездомные покойники совершенно ни к чему.
Слишком поздно мы приняли это разумное решение. Не успели мы дойти до установленного нами памятника, как напротив нас остановился милицейский "уазик", а следом за ним и две "девятки".|
– Кажется, мы немного задержались, - подавая мне стакан, невозмутимо
– Вроде того, - равнодушно глядя, как из машин вытряхиваются блюстители порядка, согласился я.
– Попробуем отбрехаться.
– Вы кто такие и что здесь делаете?
– отделяясь от свиты, сурово спросил молоденький капитан.
– Ваши документы.
– Пожалуйста.
– Протягивая удостоверение, я вежливо объяснил: Памятник мы соседке, одинокой старушке, приехали поставить. Девять дней сегодня, а если вы интересуетесь трупом, то он лежит немного ниже, за три могилы отсюда.
– Вы его видели?! Почему сразу не сообщили?
– Мы его только что обнаружили и уже собирались вам звонить. Вы нас опередили, - забирая документ, почтительно доложил Макс.
– Но мы там ничего не трогали. Прошу сообщить об этом своему начальству.
– Петр Васильевич, тут какой-то Ухов с Гончаровым памятник соседке устанавливают, - доложил он подошедшему к нам начальнику.
– Кажется, не врут.
– Сам вижу, что памятник устанавливали, - протягивая Максу руку, чуть усмехнулся начальник.
– Доброе утро, Макс. Хотя какое оно к черту доброе. С утра уже второй труп. Вы его видели?
– Да, Петр Васильевич, недавно заметили руку. Она и сейчас из-за насыпи видна, - с удовольствием отвечая на рукопожатие, ответил Ухов.
– Но близко мы не подходили, чтобы не затоптать следы. Судя по гильзам, стреляли из пистолета. И еще там лежит порожняя бутылка. То ли киллер ее на радостях высосал, то ли гробокопатели по окончании работы.
– А может быть, те и другие в одном лице, - вслух подумал начальник и повернулся к стоящему рядом товарищу.
– Геннадий Васильевич, отправляйся в их кладбищенскую канцелярию и узнай, кто из рабочих вчера рыл эту могилу, и по возможности доставь их ко мне в кабинет. А заодно и их бригадира, того, кто нам звонил. Также было бы невредно узнать, кто заказывал могилу и кто в ней должен быть захоронен. Я буду на месте не позже чем через час. И еще проследи, чтобы все они были во вчерашней обуви. Как это сделать, придумай сам. Не мне тебя учить. И еще желательно, чтоб они поменьше друг с другом общались.
– Запросто. Не вижу проблем.
– Ну вот и отлично, - резюмировал начальник и, посмотрев на нас, добавил: - Макс, я бы вас попросил немного задержаться. Надеюсь, вы не торопитесь?
– Нет, Петр Васильевич, помочь следствию наша святая обязанность.
– Рад, что ты это помнишь, - похлопал начальник Ухова по плечу, загадочно улыбнулся и отправился к криминалистам.
– Кто такой? Почему не знаю?
– спросил я, когда он отошел достаточно далеко.
– А ты его и не должен знать. Полковник Требунских Петр Васильевич, приехал к нам из Прибалтики после того, как ты уже ушел из органов. В Латвии-то он заместителем министра МВД был, но после того, как там начались демократические преобразования и прочие беспорядки, ему не оставалось ничего иного, как вернуться домой в Самару. Теперь он у нас начальник криминальной милиции города. Ладный, дотошный, в некотором смысле педант, но при его должности это только на пользу дела. До всего докопается, все перепроверит,
– А кто такой Геннадий Васильевич?
– Подполковник Потехин, его зам и правая рука. Я его плохо знаю, но по слухам, Требунских работает с ним уже не один год.
– Понятно. Макс, поскольку ты с ними хоть как-то знаком, небрежно подползи и послушай, о чем они там курлычут. Чем без дела сидеть, хоть какой-то прок будет.
– А оно нам надо? Ладно, так и быть, - обреченно вздохнул Ухов. Подползу, послушаю, если они меня "небрежно" не прогонят.
Когда и каким образом Ухов внедрился в милицейские ряды, я так и не понял, потому что решил еще раз помянуть усопшую рабу Нину Петровну Скороходову. А чуть позже, когда моя нехитрая тризна была окончена, Макс, уже на правах своего человека, размахивал руками, внушая что-то криминалистам.
Вскоре бригада свою работу закончила, после чего вся милицейская компания, не скрывая разочарования, расселась по машинам и убралась восвояси.
– А чего это твой полковник нас проигнорировал?
– спросил я подошедшего Ухова.
– Даже обидно. Попросил задержаться, а сам сделал незнакомый цвет лица и уехал!
– Не переживай, - усмехнулся Макс, - аудиенцию он нам назначил через два часа. А за это время мы с тобой успеем подмыться и сходить в парикмахерскую.
– Подмываться будешь ты, - желчно уверил я его.
– Что же касается меня, то я никуда не пойду вообще, а к твоему полковнику в частности.
– До официального приглашения ты на это имеешь полное право.
– И я им воспользуюсь, можешь даже не сомневаться. Вези меня домой, и хватит об этом, - садясь в машину, свернул я беспредметный разговор.
– Ты мне, дружище, лучше скажи, что там тебе удалось услышать?
– Не много, - запуская двигатель, неохотно отозвался Ухов.
– Найдено не три гильзы, как мы думали, а целых четыре. Но это не самое интересное. Весь фокус в том, что все они девятого калибра и, по словам криминалистов, имеют отношение к пистолету "Вальтер Р-38".
– Хорошенькое дельце!
– крякнул я.
– Насколько мне известно, во время войны этим пистолетом был вооружен вермахт, как ВВС, так и ВМФ. Попасть он к нам в страну мог только нелегально, в качестве трофея.
– Вот именно, криминалисты говорят, что подобным оружием наши генералы не награждались. Кто-то посылает нам привет из тех далеких военных времен.
– Но кто? На киллера это не похоже. С таким пугачом полувековой давности на заказное убийство не ходят. Стрельба по пьянке тоже в трафарет не вписывается. Не получается. Не верится мне, что пьяный дядя способен на контрольный выстрел в голову. Пострелять, покуражиться - это пожалуйста, но чтобы трижды ранить собутыльника, а потом хладнокровно его добить...
– А кто тебе сказал, что в него стреляли четыре раза? Найдено четыре стреляных гильзы, но только два пулевых ранения, в грудь и в голову. Контрольную пулю нашли в земле под головой убитого, а три другие ушли неизвестно куда.
– Час от часу не легче. Хоть личность-то убитого установить удалось?
– А как ты ее установишь?
– хмыкнул Макс.
– На лбу у него не написано, а дать нам автограф он наотрез отказался.
– Странно. Дорогая шапка и сапоги целы, а в карманах ничего нет.