Гончаров и новогоднее приключение
Шрифт:
– Да ты что, думай, что говоришь. Я же с тобой шучу, а ты...
– А я, Гена, думаю, думаю, Гена, думаю.
– Ты это... Дай-ка мне его пушку. Не для женских она рук.
– А моя изрезанная, изуродованная спина - она для чьих рук?
– Дай сюда пушку, добром тебя прошу, иначе я за себя не ручаюсь.
– Нет, Гена, это я теперь за себя не ручаюсь. На колени, мразь! Или сейчас твои мозги и в самом деле вылетят, как дерьмо из больного желудка.
Кажется, ситуация принимала пиковый характер и необходимо было экстренное вмешательство.
– Галя, пистолет - не игрушка, а пуля - не воробей, если она вылетит, то ее не поймаешь. Успокойся, Галя, все будет хорошо. Сейчас я к вам повернусь, и мы обо всем потолкуем.
– С этими словами я перекатился на другой бок, так, чтобы была видна комната и все происходящее в ней.
– Какая Галя?
– удивился стоящий на коленях татуированный болван в трусах.
– Какая Галя, о чем он бормочет? Ленка, он что, спятил?
– Не знаю, наверное, перепутал меня с твоей шлюхой-сестрицей.
– Ты на мою сестру бочку не кати, тебе до нее еще расти и расти. Ты знаешь, где и кем она работает!
– Уж конечно, шлюха она отменная, куда мне с ней тягаться. Уже больше недели дома не ночует. Ясное дело, специалист высокого класса и широкого профиля.
Наконец-то до меня дошло. Опять меня угораздило влезть в кальсоны, мне не предназначенные. Да когда же это кончится? Разговор в повышенных тонах тем временем перерастал в новый скандал, свидетелем которого мне быть совсем не хотелось.
– Ты, курва, ты не стоишь и мизинца моей сеструхи.
– Да пошел бы ты вместе с ней куда подальше. Мало того что сумасшедшего мужа приняла, так он за собой еще и гулящую сестру привел. Не нравится убирайтесь к чертовой матери, я хоть с ребятишками нормально поживу, правильно этот мужик тебе сказал.
– Простите, пожалуйста, - решительно подал голос я.
– Развяжите меня, а дальше решайте свои проблемы наедине, я очень тороплюсь.
– Гляди-ка, Ленка, закудахтал наш петушок, пора ему клюв чистить.
– С видимым удовольствием подобрав свой любимый нож, выродок пошел на меня. Ты, значит, Галкой моей интересуешься. А зачем тебе Галка?
– Не твоего ума дело, недоразвитый.
– Что-то я тебя не пойму.
– С гаденькой улыбкой он перевернул меня на связанные за спиной руки и расстегнул куртку.
– Щас мы у тебя, зема, будем вскрывать гнойный аппендицит.
– Оставь его, Геннадий, развяжи, и пусть он уходит, - устало и как-то обреченно попросила женщина.
– Ему-то за что терпеть твое безумие?
– Э, не скажи, какое уж тут безумие, помочь человеку хочу, видишь, бок у него болит. Тут без хирургического вмешательства никак нельзя.
– Отстань, я говорю, нас тебе мало, так ты уже за незнакомых принялся? Уйди от него, или я буду стрелять.
– Только попробуй, я и из тебя
Мне этого было достаточно, чтобы, мгновенно сгруппировавшись, обеими ногами приложиться к его правому уху. Наверное, я врезал слишком сильно, потому что он отлетел к противоположной стенке комнаты и, ударившись о нее головой, заскучал. Из облюбованного мною уха несмелым, робким ручейком потекла дурная кровь. Мне подумалось, что теперь он будет нехорошо слышать. Между тем сам я был в положении нисколько не лучшем. Чертова баба направила на меня ствол. Он был на предохранителе, но рано или поздно она разрешит и эту загадку, а тогда неприятностей всем нам не миновать.
Помощь явилась неожиданно и оттуда, откуда я ожидал ее меньше всего. Сашка подкрался сзади и цепкой щукой повис на материнской руке, держащей пистолет.
– Мамка, не убивай его. Он же тебя выручил, мамка...
– Да, конечно, что это я, совсем спятила.
– Отбросив оружие, женщина схватилась за голову.
– Господи, куда все катится? Когда же все это кончится? На улицах бедлам, в магазинах разбой, дома вообще черт знает что...
Покудахтав таким образом еще несколько минут, она наконец развязала мои путы и вернула пистолет. Уже находясь возле порога, я спросил:
– Елена, а вы помните точно, когда Галина в последний раз ночевала дома?
– Помню, отчего же не помнить. Это был минувший четверг. В пятницу утром она ушла на работу, и до сих пор ее нет. Загуляла, наверное. А почему вы спрашиваете?
– Боюсь, что не загуляла она.
* * *
Домой я приперся уже в сумерках и, пройдя в тестев кабинет, был приятно удивлен украшенной диковинными игрушками елкой. Что и говорить, Милка постаралась на славу. Жаль, что этой красотой будем любоваться только мы.
– Тебе не стыдно, эгоистичная женщина, в то время, когда тысячи голодных детей скитаются по подвалам, устраивать такую роскошь?
– Тебя не спросила, - с вызовом ответила она.
– Чтобы ты знал, я устроила четыре благотворительные елки с бесплатными подарками.
– Свисти, свисти, мой свет.
– Не хочешь - не верь, а только это правда.
– Это на какие же такие шиши? Или задницей заработала?
– Прекрати, или получишь по губам.
– Молчу, моя радость, но и ты не свисти.
– И не собираюсь, я устроила эти елки на те грязные деньги, что достались тебе в мае. Или ты о них забыл?
– Предпочитаю не вспоминать. К тому же они мне с таким трудом достались, а ты их просто реквизировала. Или я что-то путаю?
– Ладно, давай сменим тему, все-таки Новый год на носу. Ты не хочешь пригласить свою мамочку? Она час тому справлялась о твоем здоровье.
– Милка, ты у меня удивительно замечательная женщина, мало того, умная женщина! Конечно же ее присутствие здорово скрасит наше одиночество, а если она прихватит с собой Анатолия Романовича, то новогодняя ночь пятидесятых годов нам будет обеспечена. Ну да бог с ней - родителей нужно уважать.